– Личное оружие, товарищ полковник… – начал было Иван, но тут у столика вновь возник официант со сложенной белоснежной салфеткой в руке.
– Вам просили передать… – Он с поклоном вручил салфетку Ивану.
Иван удивленно принял сверток, развернул. В салфетке лежал его личный пистолет системы Макарова!
– Вот оно, личное оружие! – обрадованно вскричал Иван, хватая пистолет и ненароком нажимая на курок.
Грохнул выстрел. В дальнем углу ресторана с потолка посыпались осколки плафона.
– Осторожней, Иван… – проворчал разомлевший уже полковник.
Официант невозмутимо чиркнул карандашом в счете, положил бумажку перед полковником.
– Триста коньяку, огурчики, осетринка, плафон… Всего на пятьсот сорок семь тысяч шестьсот рублей.
– Но-но, ты говори да не заговаривайся! – вскричал полковник, выкладывая рядом со счетом милицейское удостоверение.
– Пардон! – официант смел листок со стола. – Ошибочка. Двадцать девять девяносто. По старым ценам.
Полковник кинул на скатерть пятидесятирублевую монетку:
– Сдачи не надо!
Глава 9
Попутчики
Самолет на Париж вылетал в одиннадцать ноль-ноль. Как всегда перед рейсом, стюардессы сошлись в кружок и гадали на ромашке:
– Угонят – не угонят, угонят – не угонят…
Подошел штурман корабля, спросил озабоченно:
– Что получается, Катюша?
Катюша оторвала последний лепесток.
– Вроде не должны угнать, Андрей Гаврилыч…
– В прошлый раз тоже хорошо нагадала, а где сели? В Пакистане вместо Копенгагена.
Напарница подтолкнула Катюшу.
– Теперь погадай на другое.
Катюша взяла новую ромашку, начала отрывать лепестки.
– Взорвут – не взорвут, взорвут – не взорвут…
– Типун тебе на язык! – не выдержал штурман и отошел.
Вместо него от столика, за которым пил кофе экипаж, отделился грузный командир корабля. Подошел к девушкам, с минуту смотрел, как Катюша шепча отрывает лепестки. Наконец последний лепесток упал на пол. Воцарилось напряженное молчание.
– Ну? – спросил командир.
– Не угонят, но взорвут, Сергей Романович, – вздохнула Катя.
– Ну, ладно… Поглядим, – помрачнел командир. – Гадальщица из тебя… В следующий раз пускай Нестерова гадает.
А в очереди на регистрацию томились будущие попутчики, которым суждено было вместе пережить захватывающие приключения за границей.
Ольгу провожал корреспондент «НИКИ» Миша Зуйков, кругленький молодой человек в очках, прослышавший про задание «Северного курьера» и надеявшийся под это дело получить от Ольги бесплатную информацию.
– Учти, тебе нужно установить их личности до Парижа, – обшаривая очередь глазами, заговорщически шептал Миша. – Потом будет поздно. Интерпол их спрячет, концов не найдешь…
– Я подниму кампанию в прогрессивной прессе, – храбро сказала Ольга.
– А если кампания не поднимется? – резонно возразил Миша. – Тебе нужно сорвать завесу секретности. Копии материалов шли нам факсом.
– «Курьер» с меня голову снимет, – сказала Ольга.
– Я буду переписывать, мама родная не узнает. Пусть докажут, что твои материалы.
– Они и доказывать не станут. Шлепнут – и все, – сказала Ольга.
– Кого? – испугался Миша.
– Всю вашу «НИКУ».
– Нас не запугаешь! – шепотом выкрикнул Зуйков.
Он порылся в карманах и сунул Ольге в руку какой-то небольшой предмет.
– Спрячь получше. На всякий пожарный.
– Что это? – Ольга взглянула на предмет.
– Газовый баллончик. Паралайзер. Вырубает клиента на пять минут. Будь осторожна, сама не нанюхайся.
Ольга сунула баллончик за ворот, в лифчик. Зуйков с сомнением взглянул на ее пухлую грудь.
– Место ненадежное.
– Почему? – удивилась Ольга.
– Кто-нибудь нажмет случайно, если будет… ухаживать.
– Я ему случайно нажму! – пообещала Ольга. – У меня надежнее места нет.
К концу очереди подошли трое: мужчина с кудрявой черной бородкой и два художника в беретах и с этюдниками. Один был громадного роста, с волосатыми руками, а второй с тонкими аристократическими чертами лица. Зуйков подозрительно оглядел их и подергал Ольгу за рукав.
– Обрати внимание, – тихо сказал он.
– А что? – спросила она.
– По-моему, это они. Интерполовцы.
– Это же художники! – удивилась она.
– Они для конспирации и акробатами прикинутся. Проверь их.
Ольга кивнула и, как бы от нечего делать, принялась фланировать вдоль очереди, поигрывая «Минолтой» на ремешке. Проходя мимо художников, напряженно прислушивалась к их разговору.
– На плас Пигаль не ходить, – инструктировал своих подопечных Зумик.
– Плас Хуяль, – ни к селу ни к городу брякнул Федор.
– Федор! – воскликнул Зумик.
– А почему не ходить, Александр Маркович? – осведомился Максим.
– Бабы там! Первым делом – задание!
Услышав про задание, Ольга навострила уши. Ей помешал маленького росточка тщедушный человек с восторженным и слегка сумасшедшим взглядом. Ему было на вид под тридцать, взгляд выдавал новичка.
– Здесь регистрация на Париж? – с некоторым трудом выговорил он, и Ольга поняла, что он слегка навеселе.
– Да, – холодно кивнула она.
– Вы тоже летите? Замечательно! Великолепно! Меня зовут Алексей, – представился он.
Ольга молчала.
– Вы в гости или в командировку? – не замечая ее холодности, продолжал Алексей.
– Я контрабандистка! – огрызнулась она.
Художники сделали каменные лица. Зумик округлил глаза и побледнел.
Ольга подмигнула им, давая понять, что пошутила. Все трое натянуто улыбнулись.
Один Алексей ничего не заметил. Он отогнул полу пиджака. Из кармана джинсов торчала початая бутылка коньяка.
– Я тоже контрабандист! – засмеялся он. – Я первый раз, вы не поверите! Невероятный случай. На форум лечу, – доверительно сообщил он Ольге.
Но тут она увидела, что подходит ее очередь, и поспешила к Зуйкову. Она метнула сумку на весы и выложила перед стюардессой билет.
