час.
– Сигаретой не угостите? – спросил он.
– С удовольствием, – Сергей Ильич протянул ему пачку.
Андрюша поднес Николая зажигалку. В это время заскрипели тормоза, вагон качнулся и остановился.
– Что это? – спросил старик.
– Бологое, – взглянув в окно, ответил Андрюша.
– Ну вот. Теперь Алексея уже не высадят. Доедет до Ленинграда.
Николай насторожился, но ничего не сказал.
– Ну, пойдемте, что ли? – взглянув на часы, спросил Андрюша.
– Погоди, дай человеку насладиться. Он же затурканный, зачуханный инженер… Потом всю жизнь будет вспоминать эту Барбару. Любовь – она, понимаешь, непредвиденна!
– Где… они? – вдруг хрипло спросил Николай.
– Кто? – не понял старик.
– Эти… Алексей и Барбара. Я их ищу.
– А-а… Так это вы их гоняете по всему поезду? Так-так-так, – прищурился Сергей Ильич. – Знает службу… Пес цепной, – кивнул он на Николая, обращаясь к Андрюше.
– Но-но… – вскинулся Николай.
– Ты нас не пугай, чекист сраный, – внезапно ожесточился старик. – Я вашего брата в лагерях перевидал! А ну-ка, Андрюша, подсоби!
Старик щелкнул замком и распахнул дверь тамбура. Из двери вагона хлынул в тамбур морозный воздух. Сергей Ильич и Андрюша подхватили Николая под руки и, несмотря на его отчаянное сопротивление и крики, выкинули из вагона.
– Не сметь! Вы у меня ответите! – кричал Николай.
– Ничего… мы уже за все ответили… – пыхтел старик.
Дверь захлопнулась. И в ту же минуту тронулся поезд.
Николай заметался по перрону, как заяц, потом бросился куда-то вперед, пытаясь найти открытую дверь. Поезд проплывал мимо него. Двери были заперты. Наконец он увидел одну, где виднелась фигура проводника. Отчаянным усилием догнав эту последнюю дверь, Николай впрыгнул в тамбур.
Утром он сидел, еще более злой, чем ночью, в своем купе и списывал паспортные данные Алекса в свою записную книжку. Перед ним на столе стояла раскрытая сумка Алекса, лежала картонная коробка с вертолетом и шапка с шарфом. Пальто Алекса Николай держал на коленях.
Рядом с ним ожидал нарушителя бригадир поезда.
– А если не придет? – спросил бригадир.
– Куда он денется? Паспорт – вот он! – Николай кончил записывать, спрятал паспорт в карман сумки, застегнул молнию.
Распахнулась дверь купе, и на пороге возникла пышная фигура негритянки Джесси в яркой юбке.
– Прошу прощения, – сказала она.
– Что вы хотите? – спросил Николай.
– Я очень сожалею, но мне придется забрать кое-какие вещи,– заявила негритянка, направляясь к столику и забирая вещи Алекса.
– Зачем они вам? Это не ваше! – Николай схватился за сумку.
– Разве это ваши вещи?
– Нет, это вещи моего попутчика Алексея.
– Ваш попутчик Алекс попросил политического убежища! – огорошила его Джесси.
– Где?..– от неожиданности он спросил по-русски.
– В нашем купе! – гордо проговорила она, сорвала пальто Алекса с колен Николая и удалилась, покачивая пышными бедрами.
Поезд «Красная Стрела» подкатил к перрону Московского вокзала. Николай с портфелем первым выскочил на платформу, стал вглядываться в конец поезда, ожидая Алекса.
Наконец он его увидел. Алекса вели под руки – справа Джесси, слева – Барбара. Прыщавый американец нес следом сумку Алекса и вертолет. С победоносным видом эта процессия прошествовала мимо Николая.
Николай сплюнул.
– Никуда ты не денешься… – пробормотал он.
Внезапно проводница, стоявшая у дверей вагона, догнала Алекса и выросла перед ним.
– А платить кто будет?! – остановила она компанию.
– За что?! – искренне зумился Стебликов.
– За провоз… ну ты и фрукт! Знала бы, ни за что не взяла! Плати!
– Я же у вас не ехал, – попытался возразить он.
– А бегали за тобой полночи! Плати!
Алекс полез в карман, вынул два червонца.
– Четвертной! – потребовала проводница.
– Алекс, что она хочет? – спросила Барбара.
– Мани, – сказал Алекс. – Больше нету.
– Тьфу на тебя! – проводница спрятала червонцы в карман. – Учти, ты на крючке! Все про тебя известно.
– Как?..– упавшим голосом произнес он, но проводница уже исчезла в толпе.
Они пошли дальше, переговариваясь. Алекс оглядывался – нет ли погони. Но никто за ними не гнался.
У начала платформы, там где стояло табло с указателем поездов, Барбара остановилась.
– Алекс, стоп!
Он послушно встал под табло, взял у помощника сумку и вертолет. Барбара отошла на несколько шагов, вынула из сумочки маленький фотоаппарат и навела его на Алекса.
Он криво улыбнулся. Вспышка блица озарила его лицо. Барбара спрятала фотоаппарат.
– Гуд бай, Алекс!
– Гуд бай, Барбара!
Она чмокнула его в щеку и, повернувшись, пошла туда, куда шла основная часть группы – на стоянку с автобусами «Интуриста». Алекс ждал, что она оглянется, все смотрел ей вслед – но Барбара не оглянулась.
Он вздохнул и пошел к метро.
Днем на работе Стебликов чувствовал себя совершенно разбитым. Слишком много переживаний выпало на прошедшую бессонную ночь. Он, как всегда, сидел за своим персональным компьютером в большом машинном зале своей конторы, где, кроме «персоналок», стояли письменные столы и различные машинные устройства. На дисплеях светились картинки, числа, графики. Стебликов вяло тыкал пальцами в клавиатуру, вызывая на экран таблицы данных.
– Лешенька, что такой квелый? – поинтересовалась сидевшая за соседним дисплеем сослуживица Анна Николаевна, женщина лет сорока пяти.
– Не выспался, Анна Николаевна.
– Место плохое досталось в поезде?
– Нет, место хорошее было… – улыбнулся он.
– Так ты отпросись, пойди поспи. Я твои данные выведу. Где ж это видано – сразу с поезда на работу! Ты и дома не был?
– Нет, – помотал головой Стебликов.
– Ксюша, небось, волнуется…
– Я ей позвонил… Ксюше… – Стебликов ткнул пальцем в клавишу, экран погас. – Анна Николаевна, вы мужу когда-нибудь изменяли? – вдруг спросил он.
– Лешенька, ты сдурел, ей-богу! – рассмеялась она. – Да если бы даже изменяла – неужто сказала бы
