Аналогичную картину мы видим и в начальной версии «Основ стратегического развертывания…» от 19 августа 1940 года. Здесь Северо-западному и Западному фронтам ставиться задача сразу по завершению развертывания атаковать противника:
«Северо-Западный Фронт — основная задача — по сосредоточении атаковать противника с конечной целью совместно с Западным фронтом нанести поражение его группировке в Восточной Пруссии и овладеть последней…
Западный фронт — основная задача — ударом севернее р. Буг, в общем направлении на Аленштейн, совместно с армиями Северо-Западного фронта нанести решительное поражение германским армиям, сосредоточивающимся на территории Восточной Пруссии, овладеть последней и выйти на нижнее течение р. Висла. Одновременно, ударом левофланговой армии в общем направлении на Ивангород, совместно с армиями Юго-Западного фронта нанести поражение Ивангород-Люблинской группировке противника и также выйти на р. Висла».
А Юго-западному фронту ставилась совершенно иная задача — осуществлять активную оборону Западной Украины и Молдавии:
«Юго-Западный фронт. Основная задача фронта — активной обороной в Карпатах и по границе с Румынией прикрыть Западную Украину и Бессарабию».
Таким образом, первая версия плана развертывания, разработанного после образования общей границы с Германией, допускала, что СССР может первым начать военные действия против Германии. Однако против Румынии и Венгрии Генштаб РККА не планировал проведения наступательных действий, а намечал лишь ведение активной обороны: удержание территории, изматывание и обескровливание противника в сочетании с нанесением по нему контрударов и контратак.
Известно, что первая версия «Основ стратегического развертывания…» от 19 августа 1940 года была передана на рассмотрение Сталину. Какие замечания сделал Сталин к этому плану неизвестно, но уже через месяц 18 сентября во второй версии документа появились принципиальные изменения. В план развертывания был введен новый пункт:
Дело все в том, что операция активной обороны в начале войны может происходить только после того, как противник осуществит нападение и начнет военные действия. А поскольку на начальном этапе войны в варианте «Основ стратегического развертывания…» от 18 сентября говорилось о проведении этапа АКТИВНОЙ ОБОРОНЫ ПО ВСЕЙ ЛИНИИ ГРАНИЦЫ с Германией и ее сателлитами, то это могло означать: советское руководство пришло к выводу, что немцы первыми начнут эту войну.
Необходимо отметить, что Мельтюхов в своей монографии «Упущенный шанс Сталина» высказывает противоположную точку зрения на этот вопрос:
«Содержание этих документов лишний раз показывает, что действия войск по прикрытию в период сосредоточения и развертывания не связаны обязательно с отражением нападения противника, а являются своего рода боевым охранением».
Однако в «Основах стратегического развертывания…» от 18 сентября 1940 года говорится не вообще об обороне как таковой, в качестве которой могло бы выступать и боевое охранение, в документе речь идет именно об активной обороне. А активная оборона предусматривает ОТВЕТНЫЕ активные военные действия против войск противника и обязательно связана с проведением контратак и контрударов.
В этой связи обращает на себя внимание, что в планах развертывания 1938 и в августовской 1940 года версии «Основ стратегического развертывания…» были отчетливо разграничены районы, в которых Красная армия должна была первой начинать военные действия с наступления на Германию, и районы, где предусматривались фронтовые операции активной обороны от армий наступающего противника. Теперь же активная оборона в начале войны предусматривалась на всем протяжении западной границы СССР. Хотя эта операция, судя по всему, рассматривалась командованием РККА только как тактическая, тем не менее, ее наличие в планах начального периода войны свидетельствует, что после 18 сентября 1940 года советское руководство отказалось от идеи нанесения упреждающего удара по Германии.
Естественно, что такое ответственное политическое решение могло быть принято только лично Сталиным. Причем, судя по всему, решение это было принято им вопреки мнению целого ряда военных. Здесь уместно вспомнить, что советский генералитет позднее еще раз попытается продавить идею превентивной войны с Германией. Родив известную записку Василевского от 15 мая 1941 года.
Какие были основания у Сталина для такого кардинального решения? Во-первых, если бы СССР первым напал на Германию, то в глазах мировой общественности он стал бы агрессором. В этой ситуации Сталин не был уверен, что Англия не использует это обстоятельство как формальный повод для выхода из войны, а то и для поддержки фашистов.
Во-вторых, после катастрофического поражения Франции, показавшего мощь вермахта и весьма трудной победы СССР над Финляндией, продемонстрировавшей недостаточную силу РККА, Сталин не был уверен в том, что при нападении на фашистов те не отобьют атаку и не перенесут военные действия на советскую территорию. А это уже выглядело бы как возмездие агрессору. После чего трудно было бы поднять народ на священную войну против захватчиков.
В-третьих, Сталин, чувствуя слабость Красной армии, хотел как можно дальше оттянуть начало неизбежной войны, чтобы завершить перевооружение армии и как можно лучше подготовиться к ней.
Все эти обстоятельства, судя по всему, и заставили Сталина в процессе югославского кризиса сформулировать новый тезис советской политики: не провоцировать Гитлера. Политика не провоцирования Гитлера предполагала, что с советской стороны будет делаться все, для того чтобы максимально возможно оттянуть начало войны. Естественно, что при такой политической линии начало войны по инициативе СССР просто исключалось.
В связи с вышесказанным представляет интерес взгляды Сталина на роль обороны в войне того времени. На декабрьском 1940 года совещании высшего командного и политического состава РККА Сталин, редактируя заключительное слово Тимошенко записал:
«К обороне приступают для того, чтобы подготовить наступление… Оборона особенно выгодна лишь в том случае, если она мыслится как средство для организации наступления, а не как самоцель».
Именно таким образом и планировался начальный период войны. Передовые части РККА ведут активную оборону против наступающего противника. Хотя при этом совершенно ошибочно и не обосновано предполагалось, что нападение вермахт совершит сравнительно небольшими силами, еще до окончания своего сосредоточения и развертывания. В это время должна быть проведена мобилизация, сосредоточение и развертывание вооруженных сил, а после его завершения Красная армия переходит в наступление.
А то, что фашисты могли первыми совершить нападение на СССР, в Генштабе РККА прекрасно понимали. Это видно, например, из апрельской 1941 года директивы Наркома Обороны СССР и начальника Генштаба Красной армии командующему войсками ЗапОВО генерал-полковнику Д. Г. Павлову:
«Учитывая возможность перехода противника в наступление ДО ОКОНЧАНИЯ НАШЕГО СОСРЕДОТОЧЕНИЯ (выделено мной — Ю.Ж.), прикрытие границы организовать на фронте всех армий по типу прочной, постепенно усиливающейся по мере прибытия войск, обороны с полным использованием укрепленных районов и полевых укреплений, с всемерным развитием их в период сосредоточения».
Здесь необходимо остановиться еще на одном важном вопросе военного планирования, на вопросе о сроках развертывания советских и немецких войск. В «Основах стратегического развертывания…» предполагалось, что сроки развертывания РККА будут составлять 30, а вермахта 15 суток. На самом деле
