Когда мы вернемся в Англию, доктора, беременность начнут отвлекать ее, уроки станут для нее более утомительными, и ей потребуется очень серьезная поддержка, чтобы приспособиться к тому, что ждет впереди. Наша тайная любовная связь – это не то, что поможет ей!
– Не надо ничего скрывать, – заметил Николас. – Я ни в чем не виноват перед Эмили…
– Нет. Это было бы непорядочно по отношению к ней. Она уже и так пережила достаточно.
Они смотрели друг на друга, и безвыходность положения наваливалась на Ребекку, наполняя чем-то вроде оглушающего страха. Да, она очень строга. Да, она отказывается от того, чего ей хочется больше всего в жизни. Но другого выхода нет. К чему это все приведет? Она уже сказала так много. Она вскоре начала бы надоедать ему, ее невысказанные желания встали бы между ними, и он бы отстранился вежливо, но решительно, как он умел.
– Хорошо. – Он встал, и Ребекка с ужасом и разочарованием поняла, что он не собирается просить дважды. Ее присутствие в его жизни было не очень-то важно для него. Не настолько, чтобы попытаться использовать всю волшебную силу своего убеждения.
Они были незаконченными главами в жизни друг друга, и сейчас эта история завершалась.
Они вернутся в Англию, Ник возобновит свою лихорадочную рабочую жизнь и через пару месяцев, если не раньше, в его жизни появится другая женщина. Другая маленькая блестящая рождественская игрушка, у которой не будет к нему ни интеллектуальных, ни эмоциональных требований.
– Скажи мне, – спросил Николас, – какого же мужчину ты представляешь своим идеалом и в жизни, и в постели? Если тебя останавливают социальные барьеры, то тебе, видимо, подошел бы замухрышка- учитель? Или, может быть, банковский клерк? Должен ли он будет заполнить анкету, перед тем как взглянуть на тебя?
– Я не… Это нечестно… Я объяснила, почему было бы бессмысленно продолжать… Мы развлеклись…
– Да… развлеклись, – горько усмехнулся он.
– Ты уже думал, как будешь возвращаться к работе?
– Это твой, не очень искусный, способ сменить тему разговора? Нет, я не думал об этом. Ник помолчал. – Я могу работать побольше вне дома. И уж точно сокращу заграничные поездки.
Я чувствую, что в моих отношениях с дочерью наметился некий прогресс. Она уже не смотрит на меня как на деревяшку. Не хотелось бы рисковать этим ради работы.
– Вот и хорошо. – Она постаралась улыбнуться, хотя слова «работать побольше вне дома и сократить заграничные поездки» заставили ее мозг лихорадочно соображать, что Ник имел в виду.
– Надеюсь, для тебя не возникнет лишних проблем? – спросил он.
– Почему они должны возникнуть?
– Неважно, просто у тебя какой-то смущенный вид, вот я и подумал, что тому виной мои планы, которые я изложил тебе:
– Очень хорошо, что ты намерен наладить отношения с Эмили… – Ее голос прервался, и она попыталась подавить нарастающий страх, бодро улыбаясь. У нее даже свело мышцы лица. Пожалуй, после такого разговора эта фальшивая улыбка так и останется приклеенной к ней до конца жизни, а от усилий примирить разум и чувства у нее поднимется давление.
– Приятно слышать, что ты согласна со мной.
Я бы не хотел осложнять твою жизнь ни в коем случае. – Для нее это звучало, как обещание сделать ее жизнь настолько неудобной, насколько возможно. – Я бы постарался весь день не попадаться тебе на глаза.
– Отлично! – отозвалась Ребекка без всякого энтузиазма.
– Я мог бы заняться некоторыми проектами, которые давно обдумываю, но последнее время забросил, потому что все не хватало времени.
Иногда нужно заставить себя притормозить.
– Но не слишком. Нет ничего хуже, чем хороший мозг, который недостаточно используется!
– О, думаю, с этим у меня нет проблем. Но вообще мы сможем обсуждать эту теорию и многое другое по вечерам за обедом. Миссис Данн будет рада снова заняться стряпней. – Казалось, Николас вполне удовлетворен открывающейся перспективой. – Давай пойдем поищем Эмили.
– Хорошая идея.
Они не спеша направились в деревню, надеясь встретить Эмили. К дому вела только одна дорога. Но девочки не было. Николас всю дорогу разговаривал дружелюбно, словно не замечая настроения Ребекки.
Зачем он мучил ее? Зная, как действует на Ребекку его присутствие, Ник не мог не понимать, что перспектива ежевечерних общих обедов повергает ее в полное смятение. Почему же он с таким удовольствием развивал перед ней свои планы?
Вероятно, она не волнует его так, как он ее.
Может, это своеобразный способ отплатить ей за инициативу прекращения отношений? Ребекка посмотрела на высокого темноволосого мужчину, шагавшего рядом с ней легкой уверенной походкой, с легкой улыбкой на губах, и в ней вспыхнуло негодование. По мере того, как они приближались к деревне, оно все усиливалось.
– Где она, как ты думаешь? – спросил, нахмурившись, Николас, нетерпеливо оглядываясь. Я думал, мы встретим ее по дороге.
– Посмотрим в кафе, – предложила Ребекка, когда они проходили мимо. Но и там Эмили не было.
– Но мы должны найти ее, – взволнованно проговорил Николас после того, как они обошли несколько окрестных магазинов. – У нее нет ключа от дома. Не искать же ее до ночи. Мы разделимся и встретимся здесь… – он взглянул на часы, – через полчаса.
Прежде чем Ребекка ответила, Ник направился в противоположную сторону, шагая медленно и вглядываясь в окна и витрины. Через несколько секунд Ребекка повернулась и направилась к узким улочкам с их чистенькими домами семнадцатого и восемнадцатого веков, среди которых попадались кафе и бары, где можно было купить великолепное вино гораздо дешевле, чем оно стоило в Англии.
Она не знала, почему остановилась перед одним из укромных баров. Он был открыт, и, когда Ребекка окинула взглядом небольшой зальчик, она с удивлением заметила Эмили. Молодой человек принимал у нее заказ через деревянную стойку.
Ребекка стремительно вошла в бар и встала перед Эмили, которая явно растерялась при неожиданном появлении разъяренной учительницы.
– Что ты здесь делаешь? – осведомилась Ребекка, с удовлетворением отметив, что молодые люди съежились под ее холодным взглядом.
Юноша с салфеткой, перекинутой через плечо, казался не старше восемнадцати. Он был высокий, стройный, выглядел совсем мальчишкой и с жаром принялся что-то быстро объяснять по-французски. Ребекка жестом остановила его излияния.
– Так я жду ответа, юная леди?
Глаза Эмили выдавали ее смятение. Но поскольку ее, так сказать, «поймали с поличным», она пустилась в путанные объяснения. Все было не так, как кажется Ребекке. Пьер просто хороший друг. Они встретились случайно в кафе, и она болтала с ним, практикуясь во французском, когда бывала в деревне. Практиковалась во французском! Ребекка не могла удержаться от смеха. Но ситуация была серьезная. Неужели Эмили не извлекла уроков из того, что уже случилось с ней? Неужели она настолько наивна?
– Ведь вы не скажете отцу, а? – попросила Эмили, и глаза ее наполнились слезами, а тонкие пальцы теребили рукав пальто Ребекки, как будто девочка не собиралась отпускать его, пока не получит ответа.
– Он ищет тебя, – сказала мрачно Ребекка. Если Ник найдет дочь здесь, помоги ей Небо! Слава Богу, он отправился в противоположную сторону. Как бы он повел себя, обнаружив свою дочь в темной французской таверне с симпатичным юношей? Объяснения, что это хороший друг и она с ним практикуется во французском, его не устроят.
– Пожалуйста! – всхлипнула Эмили. – Он убьет меня, а я не обманываю вас. Клянусь!
Ребекка колебалась:
– Давай уйдем поскорей, – сказала она быстро. – Я не обещаю покрывать тебя, но сначала нам с тобой
