цифрой, будто пыталась погасить спичку.
– Сногсшибательный фильм... И совсем не грязный. – Девушка с красивыми волосами почти не смотрела на свои карточки. – Оригинальные съемки!..
– Кажется, я опять что-то напутала! – Бабушка опустила голову к цифрам и водила глазами по строчкам, смешно вытянув шею.
Сестра-подросток вынула из мешочка, что лежал у нее на коленях, новый бочонок.
– Барабанные палочки! О, у меня есть! – Она быстро покопалась еще. – Двадцать три!
– Не торопитесь так!.. А вы... Погромче про фильм-то... – Соседка повернула свое одутловатое лицо в сторону рассказчицы. – Чтобы всем слышно... А можно мне ваши волосы потрогать?
Девушка с гримасой неудовольствия чуть наклонила голову в сторону соседки и зажмурилась, пока та проводила ладонью по ее волосам.
– Вам может не понравиться... Там одна девушка... с детства... любит
– Что любит? – тоже почему-то щурясь, переспросила соседка.
– Трупы! – крикнула ей в самое ухо сестра, отчего соседка вздрогнула, выронила фишку, и та закатилась под стол.
– Не кричи, пожалуйста! – Бабушка поправила на пальце кольцо и опять опустила голову к самым карточкам.
– Господи... – Соседка начала было наклоняться, но сестра быстро юркнула вниз и через минуту протягивала ей фишку.
Девушка с красивыми волосами вздохнула, поставила локоть на стол, подперла рукой подбородок и откашлялась:
– Ну, то есть... Начинается... как она совсем девочкой... в саду хоронит там птичку или мышку... Я не помню. И так ее прижимает к себе и гладит... И как бы любуется этим... Потом еще что-то в этом роде с ней происходит. И она уже взрослой устраивается работать в морг... И любит все эти трупы. Вернее, все это ей нравится... Она их моет, причесывает, одевает... И потом даже у нее возникает любовь с одним мужчиной... То есть с мужским трупом... Трупом мужчины – правильнее... – Здесь она посмотрела на слушающих. – Она с ним занимается любовью... И это очень красиво... И даже правильно воспринимаешь.
– Как это – любовью занимается? – Соседка опять щурится. – Он же мертвый!
– А этот... У него замерзший? – Сестра-подросток оторвалась от игры и захохотала.
– Что вы за гадости говорите! – Соседка почему-то начала с силой приглаживать волосы. Пятерней проводила от невысокого лба к затылку.
– Жизненные вопросы задаю... Как они любовью занимаются? – Сестра даже забыла про игру.
– Какая цифра? – Бабушка опять подняла голову.
Девушка с красивыми волосами закрыла руками лицо.
– Да может, не по-настоящему... Ей просто хорошо! – Она поправила перед собой карточки. – В общем... Красивый фильм!
Тут все засмеялись.
– Гадость какая!.. – Соседка сморщилась.
– Очень красивый фильм, говорю вам! Хватит смеяться!
– Да как же она с ним любовью занималась?!
– Отстаньте от меня! Вот у меня, например, не возникало таких вопросов.
– А у нас возник!
– Гадость какая, с трупом!
– Все, продолжаем...
– Чертова дюжина! – все еще смеясь, закричала сестра.
Остальные заволновались:
– Сколько-сколько?
Открылась дверь, и в проеме показалась голова парня с волосами, нелепо торчащими вверх. А под ними через всю скулу к виску, стягивая кожу, тянулся шрам. Голова часто заморгала глазами, затем хмуро поздоровалась со всеми и исчезла.
– Вам невозможно что-то рассказывать! – Девушка с красивыми волосами ссыпала фишки со своей карточки в коробку.
Из коридора было слышно, как хлопнула входная дверь. Тут же вскочила сестра и выбежала из комнаты.
– Да что ты за ним бегаешь-то? – Хрустальные волосы закачались. – Нашла себе жениха...
– Правильно. Все знают что он не в себе. – Соседка выразительно повертела указательным пальцем у головы. – Какие у вас волосы все-таки хорошие!
Девушка с красивыми волосами сморщилась на секунду, но кивнула.
Соседка продолжила:
– Еще бы, прожить всю жизнь без матери! И отец у него... Говорят, руки на себя наложил... Кошмар... Какой все-таки несчастный молодой человек!.. А сестре объясните, что с ним связываться нехорошо... От него не знаешь, чего ждать...
– Шрам-то у него откуда?
– А кто его знает – он же бешеный, и гены, опять же...
– Да... Сестре все это нужно запретить. Я бы и минуты с ним не провела – страшно!
– Мы закончили? – Бабушка положила руки на стол.
Террасу у ресторана закрыли. Свернули и убрали маркизы. Работал только небольшой зальчик внутри. Там, за столиком в углу, сидели – девушка с красивыми волосами и молодой человек со шрамом через скулу. Она была в шапке и нервно двумя пальцами мяла в руках сигарету.
– ...А вы знаете, дырка сильнее, чем плотность... Дырка всегда ее побеждает... Любое отверстие сильнее, чем перемычка... Это же очевидно. Я не могу объяснить вам точно физическую подоснову, но только доказательство по пуговице можно наблюдать... – Одной рукой она показала кольцо из большого и указательного пальцев, а другой как бы проткнула круг дважды. – Вот вы видите на ней отверстия – две дырки... Приближая ее к глазам, вы увидите, как дырки, вырастая, съедают перемычку... – Она поднесла руку почти к глазам. – А ведь что ей, например, запрещает вырасти и перекрыть дырки?.. Но это невозможно... Она слабее! А дырка – всегда сильнее!
Молодой человек с видимым напряжением следил за каждым ее жестом, мучительно пытаясь понять смысл...
Она смяла в пепельнице так и не прикуренную сигарету, опустила ладони на стол и побарабанила пальцами. Потом сняла шапку и встряхнула волосами.
– Я волосы подрезала, так как не могла этого не сделать. Но и все равно меня настоящую не видят. Видят эти закольцованные волосы! – Она нагнулась через стол и посмотрела молодому человеку прямо в глаза. – Что вы на них так смотрите? Я прямо чувствую, что меня сейчас вырвет! Кошмар какой!
Парень замер и почти не дышал, только по шее пробегал вверх и вниз острый кадык.
– Эти волосы, эти брови там!.. Для вас это все! Вам про внутри не интересно всем! Только волосы! Какой ужас!..
Она потрясла головой, и по волосам прокатилась сияющая волна. Парень невольно проследил за движением. Девушка закусила губу. Тут в зал вбежала сестра девушки, остановилась перед ними, сморщилась и заговорила, кривя рот:
– Ты же сама... Говорила, что нельзя... Что он... – Она развернулась и выскочила вон.
Парень со шрамом побежал за ней.
Девушка с красивыми волосами откинулась на спинку кресла и скрестила на груди руки.
– Боже ты мой, какие страсти!
Соседка тяжело наклонилась вперед, так что под ней заскрипел стул.
– Тихая такая была... Бабка ваша... И померла тихо... Ведь все к ней ходили... Да... Я помню. Вы, девчонки, теперь совсем одни. Да... Вот так... Вещи, те, что остались... Я свезу... Если вам, конечно, ничего
