вошла в состав Консервативной партии Треурнихта.
В ноябре 1983 года в ЮАР прошел референдум по вопросу новой конституции. Для того, чтобы создать видимость поддержки, правительство пошло на беспрецедентные меры: в плебисците было разрешено участвовать даже лицам, не имевшим южноафриканского гражданства! В конечном итоге, в мае 1984 года парламент принял закон об изменениях в конституции.
Вскоре началась работа по отмену основных законов апартеида: 'О расселении по расовым группам', 'О регистрации населения', 'О безнравственности' и 'О запрещении смешанных браков'.
Все это привело к значительному увеличению числа сторонников Возрожденной национальной партии и Консервативной партии. В январе 1984 года о солидарности с политикой Треурнихта заявил председатель Национальной партии Юго-Западной Африки К. Преториус.
На рубеже 1970-1980х годов в ЮАР возникло значительное количество ультраправых белых политических организаций и групп. Наиболее известным стало действующее по сей день Африканерское движение сопротивления ('Африканер Веерштандсбевегинг', АБВ) во главе с Юджином Терблан-шем. Политическим крылом АБВ в конце 1979 года стала Партия государства белого народа, а военизированные отряды стали называться 'Шторм-фальке'. Многие члены АБВ были подвергнуты уголовному преследованию за подготовку покушений, нелегальное хранение оружия и боеприпасов, организацию 'акций возмездия'.
Из других аналогичных групп можно назвать 'Вит коммандо' ('Белые коммандос'), 'Блитц коммандо', натальскую англоязычную группу 'Южная Африка превыше всего', женскую организацию 'Каппи коммандо', объединение 'Действия в пользу спасения белой ЮАР'.
Предвидя печальную участь белых людей, Южно-Африканское бюро по изучению расовых отношений под руководством К. Бошшофа (после раскола в Национальной партии бюро встало на сторону консерваторов) разработало так называемый 'Проект Оранж' - план создания на территории страны ряда районов, предназначенных для проживания исключительно белых. По словам Бошоффа, этот проект создавал 'основы для безопасности белых в Южной Африке'.
Тем временем Бота пользовался полной поддержкой Запада. Свидетельством этой поддержки явился визит Боты в Западную Европу в 1984 году. Он посетил восемь европейских государств: Португалию, Швейцарию, Великобританию, ФРГ, Бельгию, Францию, Австрию и Италию, проведя в Риме консультации с представителями администрации Рейгана. На переговорах с влиятельными представителями политических и деловых кругов этих стран Бота заверил их в своей полной лояльности и направленности политической стратегии Национальной партии на 'мирную перестройку' апартеида,
В феврале 1985 года министр иностранных дел ЮАР вел переговоры с представителями администрации Рейгана, министром иностранных дел Голландии, исполнявшим в тот период обязанности председателя совета министров ЕС, в сентябре 1986 года посетил Японию. В ноябре 1986 года президент Бота выезжал с частным визитом во Францию. В итоге, была 'сдана' Намибия.
В самой ЮАР набирал обороты террор черных радикалов, и это при том, что основные законы апартеида были уже отменены. Несомненный интерес представляют записки американского литовца Томаса Венцдовы, эмигрировавшего из CCCР и посетившего ЮАР в 1986 году. Ниже мы приведем их в некотором сокращении:
16 июня. Съездить в Южную Африку я решил месяца два тому назад. Пожалуй, опасно медлить: события развиваются быстрее, чем ожидалось. В ЮАР только что введено чрезвычайное положение - по утверждению властей, ради того, чтобы предотвратить кровопролитие. Ровно десять лет назад была расстреляна демонстрация в Соуэто - черном пригороде Йоханнесбурга. Черные радикалы собирались использовать годовщину для новых демонстраций, а то и для более решительных действий, но это, вероятно, не удастся: полицейский надзор и цензура резко усилены.
17 июня. Друзья на мою поездку смотрят по-разному. В. говорит: 'В твоей биографии не хватает только ожерелья' (ожерелье - это способ борьбы черных экстремистов с неугодными лицами: на шею надевают автомобильную шину, заполненную бензином, и поджигают; иногда проходит час и больше, пока неугодное лицо отдает Богу душу).
19 июня. Вылетаю. Никаких признаков апартеида в самолете незаметно. Рядом сидят и белые, ичерные, и индусы. Полет продолжается чуть ли не восемнадцать часов, с остановкой на пустынных островах Зеленого Мыса (большинство африканских стран самолеты ЮАР не принимает). Острова Зеленого Мыса - страна марксистская, и валюта ей, естественно, нужна. В аэропорту Йоханнесбурга я ожидал неприятностей. Говорят, здесь усердно ловят коммунистическую и порнографическую литературу. На всякий случай я оставил в самолете номер 'Стран мира ' с портретом Ленина - поди докажи, что журнал не вполне коммунистический. И оставил зря, потому что мой багаж никто не проверял.
20 июня. В утренней газете - заявление редакции: 'Наша газета публикуется в условиях чрезвычайного положения, что равносильно цензуре. В связи с этим мы не в состоянии печатать всю информацию, которая могла бы быть интересной для читателей, а публикуемые известия могут оказаться неточными и даже вводящими в заблуждение'. Господи! Да если бы в 'Правде' рядом с лозунгом 'Пролетарии всех стран, соединяйтесь!' оказался такой абзац, то, пожалуй, и уезжать бы оттуда не стоило. Правда, такие заявления - не всюду. Их нет в газетах на языке африкаанс. Английские газеты тоже не одинаковы. Газета 'The Citizen' ('Гражданин') - явно правая: это можно заподозрить уже по ее названию, ибо граждане здесь по сути дела -только белые. Разумеется, она кроет на чем свет стоит Англию и Америку и рассказывает об одиноком старике, который покончил с собой, ибо на улице его оскорбляли негры. Гражданин Лодевейк Флоо, бур по национальности, пошел играть на скачках и был обнаружен с ожерельем. Обгорел он настолько, что полиция долго не могла установить ни его расу, ни пол.
23 июня. В Соуэто мне, увы, не попасть. Еще недавно туда устраивали экскурсии - по тому же принципу, что и сафари, без выхода из автобуса. Но с декабря экскурсии прекращены, поскольку обитатели Соуэто стали забрасывать автобусы камнями и переворачивать.
Натыкаюсь на раздельную уборную: белый мужской силуэт на черном фоне, а над соседней дверью черный силуэт на белом фоне. Любопытнее всего, что внутри эти два места не столь уж и различаются, оба заметно чище, чем я Нью-Йорке. Гетто по сути дела двустороннее: если белый заходит, куда ему не положено, он нарушает закон. Железнодорожный вокзал тоже имеет два разных входа, хотя непохоже, чтобы здесь разделение строго соблюдалось.
Эрозия апартеида несколько напоминает эрозию коммунизма: деньги все- таки кое-что смягчают.
Служба в армии для белых обязательна, черные туда принимаются добровольцами. 'Негр до крайности меняется, когда надевает мундир солдата или полицейского: он становится лояльнее, чем любой белый'. Кстати говоря, среди лояльных негров немало так называемых виадуке, которые борются с ожерельями при помощи тех же ожерелий: сожжены уже десятка два радикалов.
Кристин показывает мне северные районы города. Парки, площадки для игры в гольф, дома за высокими каменными заборами. Взломщиков здесь меньше, чем в Америке, но опасаются их много больше. Недвижимость сравнительно недорога, даже небогатые белые живут этакими миллионерами. Нет ни одного дома без слуг. И вот туг Кристин взрывается: 'Нам надо бежать из этой страны, хотя такого уровня жизни у нас нище не будет. Сами-то еще продержимся, но у наших детей будущего здесь нет. И уже почти никто нас не принимает. Даже Австралия собирается запретить иммиграцию из Южной Африки. А как у вас, в Штатах? Есть ли у вас эта негритянская проблема? И кто ваши негры - тоже автохтоны или приезжие?'
24 июня. В Йоханнесбурге взорвались две бомбы, обе в уже знакомых для меня местах - на Риссик-стрит и Плейн-стрит.
25 июня. В газетах - подробности о вчерашних взрывах. Пострадало девятнадцать человек, в том числе двухмесячный ребенок. Другие известия: в Претории повешено семь человек, а всего начиная с Нового года произведено пятьдесят восемь казней. Казненные - убийцы (вероятно, как простые уголовники, так и террористы). Объявлен конкурс на место куратора музея, черных
