прося г не беспокоиться. Кстати, взрыв несколько дней назад был и в Дурбане. У дверей гостиницы 'Пэрэйд' взорвался автомобиль. Бомба убила двух женщин. Бомбы в Йоханнесбурге и Дурбане были советского производства.
26 июня. Экскурсия в Долину Тысячи Холмов. Гид и единственный компаньон - банкир из Цюриха - отчаянные расисты: не вступаю с ними в спор, по опыту зная, что расизм неизлечим, но прислушиваюсь не без интереса. Проезжаем пригороды Дурбана: один из них, сравнительно зажиточный, населен индусами, другой 'цветными', то есть не вполне черными. Это деление городов на зоны согласно расе - один из главных доныне сохранившихся признаков апартеида. Каждое лицо от рождения приписывается к той или другой группе и живет только со своими. Но уже год тому назад отменены наказания за 'порчу расы': сейчас можно жениться и вступать в связь с кем угодно. Ребенок негра и белой - или белого и негритянки - приписывается к сословию цветных. Спрашиваю у гида, как классифицируется ребенок негра и индуски, но он затрудняется ответить. Другой еще ни в малейшей степени не затронутый признак апартеида - то, что негры лишены права голоса. В парламенте по сути дела представлены только белые, причем скорее буры, чем англичане. Белых в стране всего 14%. Гид замечает: 'Апартеид - это не закон, а система. Как демократия или… или, скажем, как коммунизм. Систему в несколько дней не изменишь'. Газеты: восемнадцатилетний велосипедист Мартин Кутцер наехал на мину, и ему пришлось отрезать ногу. В Дурбане судят террористов - девять мужчин, одну беременную женщину. Утверждается, что они взорвали более десятка бомб. Двое из них, кстати, индусы, а двое - врачи по профессии.
27 июня. Долгий полет до Кейптауна. Пытаюсь слегка разобраться в том, что узнал в этой стране. Община белых и община черных вообще не соприкасаются - словно параллельные прямые. Бывают исключения, но они редки. Мелочный апартеид смягчен - во всяком случае, он расшатался. В белом обществе взгляды чрезвычайно разнообразны. Противников апартеида много, но 'молчаливое большинство', несомненно, за апартеид и подавление черных силой. Впрочем, оно отнюдь не молчаливо - не стесняется высказываться не только в беседах, но и в прессе. Власти представляют это большинство белых. Справа от властей находится еще господин с выразительной фамилией Треурнихти 'движение сопротивления буров'. Сопротивленцы настроены вполне решительно, примерно как черные радикалы, хотя и наоборот. Своим символом они избрали три семерки - вроде свастики, только из трех, а не из четырех частей. Черное общество разнообразно, пожалуй, не менее. Есть витдуке, которые расправляются с радикалами. Есть епископ Туту, почти радикал, но порицающий ожерелья и бомбы. На то он и епископ. Есть Нельсон Мандела, сидящий в тюрьме двадцать четвертый год: пожалуй, его бы выпустили, но он принципиально не согласен отречься от насильственных методов. Жена его Винни недавно заявила: 'Вместе, рука об руку, со спичечными коробками и ожерельями - вперед, к освобождению страны!' 'Правда'любит цитировать другие ее высказывания - о Советском Союзе как надежде прогрессивного человечества. Слева от них находятся парни из Соуэто, которые занимаются не теорией, а практическим применением ожерелий. Похоже, что их все больше. Они примерно соответствуют 'красным кхмерам' и при случае разнесли бы все и вся, включая супругов Мандела.
28 июня. Вчера погибло семь человек, один из них так обгорел (на тело было надето семь автомобильных шин), что личность его установить невозможно.
2 июля. В Йоханнесбурге вчера взорвалась бомба у Карлтон-центра, ранив девятерых. Среди раненых и младенец, на этот раз даже не двухмесячный, а двухнедельный. Взрывы в общем учащаются: 14 июня, потом 24, 26, 28. 30, наконец, I июля.
5 июля. В газете буквы метровой величины: 'Террор в Претории'. Бомба взорвалась в тамошнем предместье, пострадало девять белых, в том числе семилетняя девочка, и одиннадцать черных. Якак раз еду в Преторию. Порядок на железной дороге какой-то невразумительный: если не ошибаюсь, есть вагоны первого, второго и третьего класса, а вдобавок специальный первый класс для тех белых, которые с черными ехать не хотят. Билеты третьего класса белым не продаются. Сажусь в смешанный первый - стоит он столько же, что и раздельный.
6 июля. В газетах кошмарная история семьи Ниманн. Госпожа Ниманн в Претории поссорилась со своим черным садовником и, кажется, его избила. Тогда он привел в дом несколько приятелей и вместе с ними повесил ее на глазах у детей, после чего повесил детей. Его окружили и застрелили черные полицейские.
Тем не менее, в 'прогрессивной' прессе всего мира всевозможные 'борцы за права' не скрывали своего одобрения действиям террористов, при этом реальные факты переворачивались с ног на голову. Постоянно утверждалось, к примеру, что 'режим Претории' развязал в стране беспощадный террор по отношению к 'несчастным неграм'. О жертвах среди белых, как правило, стыдливо умалчивалось. Эта тенденция отчасти сохранилась и до настоящего момента. Так, некий В. Боярский в книге 'Партизанство вчера, сегодня, завтра. Историко-документальный очерк' (М., 2003) пишет: 'В ЮАР диверсии и саботаж использовались повстанцами таким образом, чтобы совершенно исключить какие-либо жертвы' (с. 258). Хочется спросить новоявленного 'эксперта по партизанству', в чем заключается разница между негритянскими бандитами, вешающими детей, и чеченскими боевиками, белых детей расстреливающих? Возможно, Боярский и исламистов станет называть 'повстанцами'?
Показательно, что даже такой тенденциозный автор, как Г. Шубин (научный сотрудник Института Африки РАН) признает, что 'АНК не удалось начать 'народную войну'. То есть, действия черных террористов отнюдь не пользовались массовой поддержкой африканского населения. Факт остается фактом: негры жили в ЮАР лучше, чем в любой другой стране континента.
Зададимся вопросом, see ли высшие руководители государства понимали, к чему приведут их реформы? Осознавали ли они, что итогом 'демонтажа апартеида' может быть геноцид африканерской нации? Представляется, что последние белые президенты ЮАР - Питер Бота и Фредерик де Клерк - уже задолго до катастрофических событий конца 1980-х - начала 1990х гг. перестали считать Южную Африку своим Отечеством, Показательно, что как один, так и второй предпочли эмигрировать в Швейцарию. Другие лидеры пребывали в мире иллюзий. Профессор Стеленбошского университета С. Тербланш заметил: 'Белые жили как в раю и думали, что после урегулирования все останется как было, а черные думали, что после перехода власти каждый из них получит 'мерседес'.
Кратко рассмотрим ход южноафриканского апокалипсиса.
К концу 1988 года ситуация на юге континента существенно изменилась. Практически все законы апартеида были упразднены или не действовали, за исключением лишь актов о борьбе с терроризмом и коммунизмом. Впрочем, за левацкие убеждения уже давно никого не сажали. Конечно, Бота продолжал повторять банальные истины о том, что против ЮАР 'действуют разрушительные силы, направляемые из Москвы'. Однако уже летом 1987 года была проведена встреча руководства АНК с представителями правительства.
В начале 1989 года у Боты приключился инсульт. На заседании парламентской фракции Национальной партии ее лидером был избран Ф, де Клерк, В июле 1989 года президент встретился с Нельсоном Манделой, который оставался формальным лидером АНК, находясь заключении (задолго до этого он был переведен в комфортабельный коттедж, где жил вполне припеваючи и ни в чем себе не отказывал). В качестве условий для полного освобождения Манделы из 'тюрьмы' были названы: отказ от насилия и разрыв отношений с коммунистической партией. Разумеется, 'узник совести' наотрез отказался от этих вполне разумных требований. Более того, он предъявил своеобразный ультиматум, призвав правительство снять запрет на деятельность АНК и других расистских и коммунистических группировок, освободить террористов, отменить чрезвычайное положение. Поразительная наглость, учитывая то, что бандиты из 'Копья нации' продолжали ежедневно истреблять десятки белых мирных жителей.
2 августа 1989 года началась очередная лицемерная 'акция неповиновении'. Сотни негров в различных районах страны явились в медицинские учреждения и потребовали 'оказать им помощь'. Экономические круги со своей стороны усилили натиск на правительство, говоря о необходимости 'решительной перемены курса'. Крах стал необратимым.
