— Вот как?
— Здесь замешан отдел древностей.
Она смотрит на меня с неодобрением.
— И похоже, что директор Инспекции по охране памятников тоже, — добавляю я.
Она сощурилась. Наверняка думает, что бедняга Бьорн рехнулся.
— Я уверен, Грета!
— Да-да.
— И не сошел с ума!
Она улыбается:
— Тогда расскажи, зачем им все это.
— Я не знаю, не знаю…
— Ну а почему…
— Может быть, заказная кража? — перебиваю я. — Вдруг Ллилеворт входит в международную банду, занимающуюся кражей произведений искусства.
Она холодно смеется:
— Грэм? Он слишком эгоистичен, чтобы стать частью чего бы то ни было! Тем более членом банды. — В восклицании звучит горечь.
— Ты с ним знакома?
— Я… сталкивалась с ним.
— Э-э… В экспедициях?
— В том числе. И еще в Оксфорде. Двадцать пять лет назад. Почему ты его подозреваешь?
— Он собирался тайно вывезти ларец из Норвегии.
— Не может быть! Он наверняка всего лишь…
— Грета! Я знаю его планы!
— Почему ты так уверен?
Я инстинктивно понижаю голос:
— Потому что подслушал. — Выжидаю, пока смысл слов дойдет до нее.
— Я слышал, как он договаривался с профессором Арнтценом.
С потерянным видом она качает головой:
— Это похоже на Грэма. А ты, судя по всему, вообразил себя одним из братьев Харди.[20]
— Я всего лишь пробую понять.
— Что именно?
— Откуда Ллилеворту было известно, что ларец запрятан в руинах восьмисотлетнего октагона[21] среди норвежских пахотных полей?
Глаза Греты расширяются, и я чувствую, что тону в их бездонной глубине.
— Боже милосердный!
— Что такое?
— Октагон?
— Да. Мы уже частично вскрыли его.
— Я считала, что его не существует.
— Но ты знала о нем?
У нее начинается новый приступ кашля. Я наклоняюсь вперед и стучу ее по спине. Лишь через несколько минут ее дыхание выравнивается.
— Как ты? — спрашиваю я. — Вызвать врача? Хочешь, я уйду?
— Расскажи про октагон.
— Мне известно совсем мало. Никогда раньше не слышал об октагоне на территории монастыря Вэрне.
— В норвежских источниках об этом, вероятно, ничего нет. Но в зарубежной литературе об иоаннитах и о ранних христианских легендах кое-что есть.
Выходит, в свое время я пропустил важную лекцию. Я спрашиваю:
— Как ты думаешь, профессор Ллилеворт знал об октагоне?
— Похоже на то. — Она произносит это лукаво и даже кокетливо.
— Почему он ничего не сказал? Почему скрыл от нас?
— Это вряд ли было тайной. Или ты спрашивал?
— Он говорил, что мы ищем круглый замок. И ни слова об октагоне.
Она устало кивает, как будто разговор ей надоел. Складывает руки.
— А что профессор Арнтцен?
Я смотрю в сторону.
— Малыш Бьорн?
— Я этого с ним не обсуждал.
— Почему?
— Он один из них.
— Один — из — них? — Она явно сомневается.
Я смеюсь, потому что понимаю абсурдность собственного заявления, и осторожно кладу ладонь на ее руку:
— Я сам все слышал!
— Профессор Арнтцен и профессор Грэм Ллилеворт! Грабители могил? Обыкновенные грабители могил? — Она закрывает глаза с мечтательной улыбкой.
— Чему ты улыбаешься?
— Это самая удивительная часть твоей истории.
— Почему?
— Твой отец и Грэм учились в Оксфорде. В семидесятые годы. Вместе со мной. Грэм и Биргер были закадычными друзьями.
Я откидываюсь на спинку дивана. За окном на провод села ласточка. Сидит, раскачивается. Потом улетает.
— Разве тебе об этом не рассказывал Трюгве Арнтцен? — спрашивает Грета. — Или Ллилеворт?
— Вероятно, забыли. Я помню, что папа учился в Оксфорде. Но не знал, что в одно время с Ллилевортом.
— Именно твой отец познакомил Грэма Ллилеворта и Трюгве Арнтцена.
— Значит, папа и Ллилеворт учились вместе?
— Они вместе написали довольно интересную книгу.
Я замер.
— Она у тебя есть?
Грета показывает на стеллаж.
Я медленно поднимаюсь, подхожу к полкам и провожу пальцем по корешкам книг.
— Третья полка, — подсказывает она. — Рядом с атласом. Черный корешок.
Я вынимаю книгу. Толстенная. Бумага пожелтела и стала ломкой.
На обложке по-английски написано: «Сравнительный социально-археологический анализ интерконтинентальных сокровищ и мифов. Биргер Белтэ, Чарльз де Витт и Грэм Ллилеворт. Оксфордский университет, 1973».
— О чем здесь речь?
— О том, что некоторые клады, обнаруженные археологами, были довольно точно описаны в древних религиозных мифах.
Интересно, почему мне никогда не показывали этого исследования. Ведь после смерти отца в доме должно было остаться хотя бы несколько экземпляров.
Я листаю книгу. На второй странице вижу посвящение, которое залито черной тушью. Подношу бумагу к свету: «Авторы хотели бы выразить глубочайшее уважение и благодарность своим научным консультантам Майклу Мак-Маллину и Грете Лид-Вэйен».
