– Вместе, – повторяет Белинда. В голосе ее звучит явная досада, но она все же трусит вслед за незваной гостьей.
– Ага, – подтверждает Лорен. – Так мы сможем обойти все улицы быстрее и не тратить время, дублируя друг друга.
– Но почему, черт возьми, я должна помогать тебе? – спрашивает Белинда.
– Потому что не помогать мне – значит плюнуть в лицо логике, – заявляет Лорен, стараясь сдерживаться, насколько возможно. – Помогая мне, ты помогаешь самой себе. Это простая констатация факта.
– Конечно, – отзывается Белинда с сарказмом.
– О Боже! – стонет Лорен, поддаваясь волне раздражения. – Ты какой-то невероятный кошмар, а не женщина!
– Ну, мне на ум приходят слова «корова» и «молчать» . – Белинда качает головой в восторге от собственной находчивости.
– Что? – спрашивает Лорен, не понимая глупого ответа, который должен был оказаться остроумным.
– Чья бы корова мычала, а ваша бы молчала, – поясняет Белинда; видно, насколько она изнурена.
– О Боже! – повторяет Лорен, делая движение к входной двери, чтобы отправиться восвояси. – Ты действительно такая… – Она останавливается. – Что за черт… – Лорен смотрит на пол, а потом вверх, потому что потолок начинает дрожать.
– Это просто грузовик едет мимо, – нервно говорит Белинда, ощущая, как вибрируют ее собственные ноги.
– Нет, это не грузовик, – произносит Лорен, широко раскрыв глаза.
Полки за спиной Белинды начинают трястись – они как будто прыгают вверх-вниз, по-прежнему вися на стене. Дешевые стеклянные стаканы из набора высоко подпрыгивают, соскальзывают на пол и разбиваются вдребезги. Громкий треск бьющегося стекла доносится и с кухни, сопровождаемый иным шумом: тарелки выскакивают из шкафов сначала по отдельности, потом на пол падают целые стопки.
– Землетрясение! – кричит Лорен.
– Землетрясение! – кричит Белинда.
Секунду обе стоят, будто приклеенные к месту. Потом, когда книги начинают со сверхъестественной силой лететь с полок, а компьютер ныряет вниз, на пол, их кровь словно вскипает.
– Терраса! – кричит Белинда.
– Мы отсюда не выберемся! – кричит Лорен.
– Стол! – кричат обе, бросаясь головой вперед под маленький, но крепкий дубовый компьютерный стол.
И едва они там оказываются, землетрясение со всей силой обрушивается на «Casa Mia». Полки падают со стен, кухонные столы разваливаются, стекла выскакивают из оконных рам и разбиваются вдребезги. Крыльцо обваливается, фасад и потолок над столовой для гостей рушатся, пыль и куски черепицы сыплются в нижние комнаты. Внешняя стена Белиндиной террасы трескается. Чуть погодя постройка из дешевого, некачественного цемента, использованного вороватым британским дизайнером, у которого Белинда купила дом, разваливается на куски, увлекая за собой крышу и две другие стены. За какие-то двадцать пять секунд «Casa Mia» рассыпается как колода карт и обе женщины остаются погребенными под обломками.
Грохот стоит оглушительный. Лязг сминающегося металла, треск ломающихся старых балок, звон разбивающегося стекла: кажется, будто открылись врата ада, позволяя Белинде и Лорен слышать, что происходит внутри. После этого грохота настает короткая передышка. Потом с шумом обрушивается всепоглощающая, все покрывающая собою плотная пыль. А потом воцаряется тишина.
Белинда первая подает голос. Она кашляет, прочищая горло, но по ошибке глубоко вдыхает и снова наполняет легкие пылью. Это вызывает новую волну кашля: она задыхается и хрипит, очищая нутро и вновь наполняя его превратившимися в пыль внутренностями дома. Наконец она задирает подол своей ночнушки и закрывает им нос и рот. Поры рубашки позволяют дышать, а ткань фильтрует воздух. Лорен не издает ни звука. Ее тело тяжело свалилось Белинде на ногу возле другого конца стола.
– Лорен? – зовет Белинда. – Лорен? Ты жива? – Ответа нет. Белинда начинает паниковать. Ее сердце бешено бьется, руки дрожат. Внутри все трепещет. – Лорен? Лорен? – Она слегка пинает обмякшее тело. – Лорен?
– М-м?
– Ты жива? – спрашивает Белинда.
– Что?
– Ты жива? – спрашивает Белинда. – Ты что-нибудь себе повредила?
– Гм… да… определенно да… Но я перенесу и больше, чем «смертоносное землетрясение», – растягивая слова, произносит Лорен, с трудом принимая сидячее положение посреди груды обломков. – Я землетрясение-устойчивая. Разве я тебе не говорила? – Она начинает кашлять, задыхаясь, пытаясь добыть глоток воздуха.
– Прикрой рот, – подсказывает Белинда. Лорен натягивает ставшую совсем серой майку и накрывает ею рот, – Дыши медленно.
Женщины пристально смотрят друг на друга. Обе серые от пыли; она покрывает их лица толстым слоем, будто пористая маска. Только белки глаз ярко блестят среди грязи. Волосы тоже покрыты пылью. Белиндина шевелюра украшена налетом мусора и щепок, насыпавшихся на нее со всех сторон, а пряди Лорен стали толстыми, жесткими и серыми, будто кто-то намазал их обойным клеем. Вытянув вперед ноги и прикрывая рты самодельными масками, они сидят на полу. На босых ступнях Белинды – множество мелких порезов, кровь медленно сочится из них и впитывается в окружающую пыль. У Лорен сломано плечо. Пока
