— Пришлось удочерить и ее. Менее чем за сутки Китти погубила шелковый галстук, без спроса съела филе горбуши и вскарабкалась к потолку по шторам в гостиной. — Ной поднял глаза к небу, словно испрашивая божественной защиты. — Когда я попытался снять ее, она катапультировалась ко мне на плечо, а оттуда приземлилась прямо на аквариум. К сожалению, крышка была как раз снята.
Стар издала сдавленный звук, и Ной нахмурился.
— Ничего смешного. Во время всей этой операции я едва не лишился уха.
— Наверное, рыбки тоже получили мало удовольствия, — уже откровенно расхохоталась Стар, представив Ноя Брэдли сражающимся с Китти за место хозяина в доме. Жалко, ее при этом не было! Она позабавилась бы от души.
— Эта чертовка расплескала воду с рыбками по всей комнате. А теперь, познакомившись с аквариумом, часами просиживает перед ним и гипнотизирует рыбок, — удрученно завершил свой рассказ Ной. — Само собой, достается на орехи и мне.
— Знакомая история, — сказала Стар уже не так весело и сжала ладони, на которых отчетливо виднелись следы, оставленные Китти.
— Давайте я посмотрю, как заживают царапины, — предложил Ной.
— Э... я... — Стар запнулась и замолчала. Ее чувства к доктору Брэдли представляли собой специфическую смесь любопытства и настороженности. — Я думала, вы сердитесь на меня, — проговорила она быстро, — из-за снимка... и всего остального.
— Конечно, сержусь. — Он снова нахмурился. — Но нельзя же допустить, чтобы вы подцепили инфекцию.
Стар проглотила комок в горле. Она предвидела опасности, которые таило в себе сближение с Ноем Брэдли. Он, безусловно, был человеком здравомыслящим и добропорядочным, но скрытый огонь в его глазах притягивал ее, вызывал ответный отклик. Ни один мужчина, в том числе и бывший супруг, не заставлял ее ощущать ничего подобного. И это делало Ноя опасным. Насколько сильна была опасность, Стар не имела желания выяснять. Она на суровом опыте убедилась, что влечение — вещь преходящая и десять секунд мимолетного наслаждения не стоят того, чтобы приводить в беспорядок постель.
— Стар!
— Хорошо, но все равно моим личным врачом вы не будете, — поспешно проговорила она.
Глупо! Став его пациенткой, она лучше сумела бы защититься от него...
— Мы просто сравним наши боевые раны.
Его неторопливая, как бы вынужденная улыбка говорила красноречивее всяких слов. Она напомнила Стар об их поцелуе. Ну что же, пусть он и кончился ничем, но как может Ной Брэдли утверждать, что поддаться капризу — это обязательно плохо?
— Если позволите, я хотел бы взглянуть на еще кое-какие места, — сказал он.
И Стар с трудом удержалась от того, чтобы не покраснеть. А ведь эту привычку она оставила в подростковом возрасте и, уж конечно, никогда не краснела из-за таких пустяков. Но Ной Брэдли не был ни подростком, ни разбитным газетчиком, он был...
— Вот. — Стар протянула свои руки ладонями вверх. Ной взял их и осмотрел заживающие царапины. Его пальцы были жесткими и сильными и в то же время достаточно чуткими, чтобы уловить ускоренное биение ее пульса.
— Неплохо, — констатировал он. — Признаков заражения нет. А как царапины на плече?
— Надеюсь, вы не станете их обследовать. — Стар попыталась высвободить свои руки.
С океана дул соленый свежий ветер и, несмотря на жаркое солнце, навевал прохладу. Но Стар чувствовала тепло, исходившее от тела Ноя. Как приятно было бы свернуться возле него калачиком в холодную ночь, гораздо приятнее, чем согреваться электрической грелкой... Нет, надо немедленно взять себя в руки. Стар досадливо сморщила нос. Все это от безделья. Она всегда занята, всегда в движении. Стар действительно могла месяцами работать в дебрях Африки, а следующие четырнадцать недель не вылезать из самолета. Когда лихорадочный ритм ее жизни замирал, она приезжала домой в Асторию, но стоило ей провести несколько дней с родителями, как жажда странствий с новой силой овладевала ею.
Неужели это ее судьба? Скитаться по земному шару, не имея собственного очага? Последнее время девушка все чаще испытывала беспокойство, хотя и не понимала его причин.
Стар вздрогнула, скорее от смутности своих ощущений, чем от холода. В следующий момент Ной снял пиджак и накинул ей на плечи. Это был рыцарский жест, который он сделал не задумываясь.
Откуда берутся подобные мужчины? Или правильнее спросить, куда они исчезают? Он ничем не напоминал практичных профессионалов, с которыми Стар встречалась во время своих поездок. Ей приходилось иметь дело и с экологами, и с браконьерами, и с чиновниками госдепартамента. Один несговорчивый старик-натуралист не желал показывать ей своих львов, пока не открыл в ней родство с семейством кошачьих. Ной был другим. Рыцарственным. Старомодным.
Правда, алчущий взгляд, каким он посматривал на нее, вряд ли подобал рыцарю.
— О чем вы задумались? — спросил он осторожно.
Стар покачала головой.
— Так, ни о чем. Я просто размышляла. Насколько мне известно, миссис Динсдейл поехала погостить к сестре, пока в ее доме идет ремонт. Может, вы позволите мне взять Бекки к нам на выходные или даже на неделю? У моих родителей много свободных комнат, и они любят детей.
Ной быстро отступил назад, и его лицо приняло отчужденное выражение.
— Очень мило с вашей стороны, но я по-прежнему нахожу это нежелательным. Бекки сейчас ни к чему менять обстановку и распорядок дня.
Стар сжала пальцы в кулаки. Она не хуже его знала, как важен для ребенка правильный режим дня. Ей самой разве не хотелось, чтобы ее родители были самыми обыкновенными людьми? Но все-таки Стар сомневалась, что побуждения Ноя начисто лишены эгоизма.
— И к тому же, — продолжал он, — вы часто и надолго уезжаете. Что хорошего, если Бекки слишком к вам привяжется? Я считаю, будет лучше для всех, если вы просто станете навещать нас время от времени.
Время от времени? Стар сощурилась.
— Амалия была моей лучшей подругой. Она хотела, чтобы я стала крестной ее дочери. Вряд ли она согласилась бы с вами.
— Если вам так дорога была Амалия, вам следовало чаще наведываться домой.
— Да, она была мне дорога. Я любила ее как сестру.
— В самом деле? — В его голосе зазвучала горечь. Стар так и ждала, что сейчас он скажет «почему»... Раз она так любила Амалию, почему не приехала на ее похороны?
Стар натянуто улыбнулась.
— Знаете, досадно, что мы с вами знакомы недавно, запас взаимной вражды у нас пока маловат.
Мгновение Ной растерянно смотрел на нее, потом рассмеялся.
— Наверное, в детстве ваш язычок доставлял вам немало бед.
— Постоянно. Но только не дома — родители считали это формой самовыражения. Они просто бредят самовыражением.
— Узнав ваших родителей, я вполне готов в это верить. А как вы сумели подружиться с Маккитриками? Сомневаюсь, что они увлекаются здоровым питанием.
Стар пожала плечами.
— Это долгая история. Мои родители познакомились с ними в колледже... Но послушайте, быть может, я не очень подхожу на роль матери, но тем не менее хочу принимать участие в жизни Бекки.
Едва эти слова слетели с ее губ, как сидящая в ней дочь Евы съежилась от страха. Стар хотела, чтобы Ной Брэдли воспринимал ее именно как женщину. Но с другой стороны, она была честна перед собой. В ее планах на будущее детям места не оставалось. Судьба Бекки занимала ее постольку, поскольку она дала обещание Амалии.
Ной бросил на нее сердитый взгляд.
— Замечательно. Два года моя племянница для вас не существовала, теперь вам вдруг вздумалось ее увидеть. Потом вы снова потеряете к ней интерес и вернетесь к вашей прежней жизни.
Стар целую минуту не находила нужных слов.
