– Приехали Бевьер и Тиниен, – сообщила она.
– Они же должны быть в Рендоре! – удивился Спархок. – Что они здесь делают?
– Почему бы тебе самому не спросить их об этом? – ехидно осведомилась Миртаи. – Они здесь, за дверью.
Двое рыцарей вошли в королевские покои – Бевьер, стройный смуглокожий уроженец Арсиума, и светловолосый кряжистый Тиниен из Дэйры. Оба были в доспехах.
– Как там, в Рендоре? – спросил Келтэн.
– Жарко, сухо, пыльно, нервно, – ответил Тиниен. – Ты же знаешь, Рендор не меняется.
Бевьер опустился на колено перед Эланой. Несмотря на все старания друзей, молодой сириникиец оставался ярым приверженцем этикета.
– Ваше величество, – почтительно пробормотал он.
– Ох, да встань же, мой милый Бевьер, – улыбнулась она. – В этом нет никакой нужды, мы же друзья. Кроме того, когда ты сгибаешь колено, то скрипишь, как заржавленный засов.
– Должно быть, от усталости, ваше величество, – сознался он.
– Что вас привело сюда? – спросил Спархок.
– Депеши, – ответил Тиниен. – В Рендоре заправляет делами Дареллон, и он не хочет оставлять в неведении других магистров. Мы еще должны будем отправиться в Чиреллос и известить о делах архипрелата.
– Как идет кампания? – спросил Келтэн.
– Паршиво, – пожал плечами Тиниен. – Рендорские мятежники совершенно неорганизованны, так что нам не противостоят армии. Они прячутся среди местного населения, а ночами устраивают поджоги и убивают священников. И снова забиваются в свои норы. На следующий день мы устраиваем репрессии – сжигаем деревни, убиваем овец и так далее. Толку никакого.
– У них все еще нет вожака? – спросил Спархок.
– Они до сих пор выбирают, – сухо пояснил Бевьер. – Выборы проходят весьма бурно. Обычно каждое утро мы находим в переулках несколько мертвых кандидатов.
– Сарати дал маху, – пробормотал Тиниен. Бевьер задохнулся.
– Я не хотел оскорбить твои религиозные чувства, друг мой, – сказал ему дэйранец, – но это так. Священники, которых он послал в Рендор, склонны по большей части к наказанию, нежели к обращению. У нас была возможность установить мир в Рендоре, и мы лишились этой возможности, потому что Долмант не послал в Рендор никого, кто мог бы держать в узде миссионеров. – Тиниен поставил на стол шлем, расстегнул пояс с мечом. – Я видел даже, как один осел в рясе срывал с женщин на улице чадру. Когда толпа схватила его, он все вопил, чтобы я защитил его. И вот таких священников церковь посылает в Рендор!
– Что же ты сделал? – спросил Стрейджен.
– Я почему-то никак не мог расслышать, что ему нужно, – ответил Тиниен. – Толпа, видишь ли, слишком громко кричала.
– А что сделали с ним? – ухмыльнулся Келтэн.
– Его повесили. Причем ловко и аккуратно, ничего не скажешь.
– И ты даже не вступился за него?! – воскликнул Бевьер.
– Нам дали весьма ясный приказ, Бевьер. Нам велели защищать духовенство от неспровоцированных нападений. Этот идиот посягнул на скромность дюжины Рендорских женщин. Толпа была достаточно спровоцирована, и этот осел получил то, что заслужил. Если бы рендорцы его не повесили, я бы сам, пожалуй, сделал это. Вот об этом, от имени Дареллона, мы и должны поговорить с Сарати. Дареллон считает, что церковь должна отозвать всех этих фанатиков-миссионеров до тех пор, покуда Рендор немного не притихнет. А уж потом, по мнению Дареллона, можно послать новую партию проповедников – только не таких ретивых. – Альсионский рыцарь положил меч рядом со шлемом и опустился в кресло. – Ну, а что творится здесь?
– Почему бы вам не ввести их в курс дела? – предложил Спархок. – Мне нужно поговорить кое с кем. – Он повернулся и бесшумно скрылся в глубине королевских покоев.
Спархок собирался поговорить не с каким-нибудь дворцовым чиновником, но с собственной дочерью. Она играла с котенком. После недолгих размышлений ее юное высочество решила назвать зверька Мурр. Это имя в исполнении Данаи было настолько похоже на мурлыканье котенка, что Спархок обычно затруднялся различить, кто же из них сейчас мурлыкнул. Принцесса Даная была весьма одаренным ребенком.
– Нам надо поговорить, – сказал ей Спархок, входя и закрывая за собой дверь.
– В чем дело, Спархок?
– Только что приехали Тиниен и Бевьер.
– Да, я знаю.
– Опять ты играешь в свои игры? Ты нарочно собираешь здесь наших друзей?
– Конечно, отец.
– Может быть, скажешь мне почему?
– Нам очень скоро придется кое-что сделать. Я решила, что сберегу время, если заранее соберу здесь всех.
– Лучше бы ты сказала мне, что именно мы должны сделать.
– Не могу.
– Ты же никогда не обращаешь внимания на другие правила.
– Это совсем другое дело, отец. Мы ни в коем случае не можем говорить о будущем. Если ты дашь себе труд хоть немного задуматься, ты и сам наверняка поймешь почему. Ой-й! – Мурр укусила ее за палец. Даная сердито выговорила котенку, рассыпавшись пригоршней коротких урчащих звуков, пару раз мяукнув и завершив свою речь милостивым мурлыканьем. Котенок с пристыженным видом принялся зализывать укушенный палец.
– Пожалуйста, Даная, не разговаривай с кошкой, – страдальчески попросил Спархок. – Если тебя услышит какая-нибудь служанка, нам придется месяц объясняться.
– Меня никто не услышит, Спархок. У тебя на уме еще что-то, верно?
– Я хочу поговорить с Сефренией. Есть кое-какие вещи, которых я не понимаю, и мне нужна ее помощь.
– Я помогу тебе, отец. Спархок покачал головой.
– После твоих объяснений у меня обычно появляется еще больше вопросов. Можешь ты для меня связаться с Сефренией?
Она огляделась.
– Во дворце, пожалуй, этого делать не стоит, отец. При этом происходит нечто, что трудно будет объяснить, если кто-то захочет нас подслушать.
– Ты собираешься быть в двух местах одновременно?
– Ну… вроде того. – Она взяла котенка на руки. – Почему бы тебе не придумать причину взять меня завтра утром на прогулку верхом? Мы выедем из города, и там я смогу все устроить. Скажи маме, что хочешь поучить меня верховой езде.
– Но у тебя же нет пони, Даная. Принцесса одарила его ангельской улыбкой.
– Но это значит, что ты собираешься подарить мне пони, разве нет?
Спархок окинул ее долгим твердым взглядом.
– Ты же все равно собирался подарить мне пони, верно, отец? – Она на миг задумалась. – Белого, Спархок, – добавила она. – Я решительно хочу белого пони. – Затем она прижала котенка к щеке, и они хором замурлыкали.
Спархок и его дочь выехали из Симмура на следующее утро, вскоре после завтрака. Погода была ненастная, и Миртаи довольно громогласно возражала против прогулки, пока принцесса Даная не велела ей «не суетиться». Неизвестно почему это слово вызывало у тамульской великанши невыразимое бешенство. Она шумно удалилась, изрыгая ругательства на родном языке.
Спархок истратил не один час, чтобы отыскать для дочери белого пони, и после того, как поиски
