начнёшь гражданскую войну; именно этого и добиваются мерги.
Леллдорин в удивлении заморгал, слова Гариона наконец-то дошли до туго соображающего аренда. Лицо юноши вновь помрачнело.
– Я об этом не подумал, – сознался он.
– Совершенно верно. И будешь продолжать совершать подобные ошибки до тех пор, пока собираешься работать только мечом, а не мозгами.
Леллдорин, вспыхнув, смущённо засмеялся.
– Ты и вправду не ходишь вокруг да около, Гарион, – тихо упрекнул он.
– Прости, – поспешно извинился Гарион, – наверное, нужно было объяснить как-то иначе.
– Нет, – покачал головой Леллдорин, – ведь я аренд. Если не сказано прямо, не пойму.
– Нельзя сказать, что ты глупый, Леллдорин, – запротестовал Гарион, – ведь каждый может ошибаться. Аренды не дураки – просто слишком порывисты.
– Это было нечто большим, чем обыкновенная импульсивность, – печально вздохнул Леллдорин, показывая на влажный мох у корней деревьев.
– Что именно? – огляделся Гарион.
– Это последний участок леса перед равнинами Центральной Арендии, – пояснил Леллдорин, – естественная граница между Мимбром и Астурией.
– Лес как лес, – пожал плечами Гарион.
– Не совсем, – мрачно ответил Леллдорин. – Очень удобное место для засад.
Земля в этом лесу усеяна старым костями. Приглядись получше.
Он вытянул руку. Вначале Гариону показалось, что перед ним всего лишь пара изогнутых сучьев, высовывающихся из мха, с тонкими веточками на конце, запутавшимися в разросшемся кусте, но тут же с отвращением увидел полуистлевшую зеленоватую человеческую руку; пальцы судорожно цеплялись за куст в последней предсмертной агонии.
– Почему его не похоронили? – взорвался он в ярости.
– Поверь, потребуется тысяча людей и тысяча лет, чтобы собрать все лежащие здесь скелеты и предать их земле, – глухо объявил Леллдорин. – Целые поколения арендов покоятся здесь – мимбраты, весайты, астурийцы. Все лежат где упали, а мох хранит их вечный сон.
Гарион вздрогнул и отвёл глаза от немой мольбы этой одинокой руки, поднимавшейся со дна мохового моря здесь, в мрачно насупившемся лесу. Подняв глаза, он понял, что эта неровная почва простиралась насколько мог видеть глаз.
– Сколько ещё нужно ехать, чтобы добраться до равнины? – тихо спросил он.
– Около двух дней.
– Два дня?! И всё по таким же местам? Леллдорин кивнул.
– Почему? – спросил Гарион осуждающе, более жёстким тоном, чем намеревался.
– Сначала причиной были гордость… и честь. После – скорбь по павшим и желание отомстить. И наконец – просто не знали, как всё это остановить. Ты ведь сам сказал: мы, аренды, не очень-то сообразительны.
– Но всегда храбры, – быстро возразил Гарион.
– О да, – согласился Леллдорин, – всегда храбры. Это наше национальное проклятие!
– Белгарат, – еле шевеля губами, прошептал Хеттар, – лошади чуют что-то.
Господин Волк, дремавший как обычно в седле, встрепенулся:
– Что?
– Лошади, – повторил Хеттар. – Что-то там впереди их пугает.
Глаза Волка сузились, лицо внезапно приобрело странно-пустое выражение.
– Олгроты, – с отвращением кинул он.
– Что такое олгрот? – спросил Дерник.
– Нелюди. Дальняя родня троллей.
– Я однажды видел тролля, – заметил Бэйрек. – Гнусное уродливое огромное чудище с когтями и клыками.
– Они нападут на нас? – встревожился Дерник.
– Почти наверняка, – напряжённо ответил Волк. – Хеттар, следи за лошадьми.
Нужно держаться всем вместе. Никому не отделяться!
– Откуда они появились? – удивился Леллдорин. – В здешнем лесу никогда не бывало чудовищ.
– Иногда спускаются с гор Ало, если проголодаются, – объяснил Волк. – Живых после такого нападения не остаётся, так что рассказать подробности некому.
– Лучше бы тебе что-нибудь предпринять, отец, – посоветовала тётя Пол. – Они нас окружают.
Леллдорин быстро огляделся, соображая, где находится.
– Мы недалеко от холма Элгона, – ответил он, – и если бы удалось туда добраться, олгроты ничего с нами сделать не смогут.
– Холм Элгона? – переспросил Бэйрек, вынимая тяжёлый меч.
– Высокая скала, усеянная валунами. Почти крепость Элгон держался там почти месяц против целой мимбратской армии.
– Неплохо звучит, – согласился Силк. – По крайней мере, хоть выберемся из этих деревьев.
Он нервно оглядел ужасный лес, окутанный ледяной моросью.
– Можно попытаться, – решил Волк. – Они ещё только примеряются напасть, а к тому же дождь притупляет их обоняние.
Сзади раздался странный лающий звук.
– Это они? – спросил Гарион: собственный голос воплем отдался в ушах.
– Перекликаются, – ответил Волк. – Кто-то из них нас заметил. Лучше поторопиться, но не очень спешите, пока не увидим холм.
Они пустили испуганных лошадей рысью и упрямо направились вперёд по грязной дороге, поднимавшейся к вершине низкого горного гребня.
– Пол-лиги, – прохрипел Леллдорин, – всего поллиги, и мы доберёмся до холма.
Лошадей было трудно сдержать; глаза их бешено закатывались, гривы разметались. Гарион почувствовал, как заколотилось сердце, а во рту стало сухо.
Дождь пошёл немного сильнее. Краем глаза он уловил какое-то движение и быстро поднял голову. Человекоподобная фигура скачками передвигалась в лесу, шагах в ста от дороги. Олгрот бежал полусогнувшись, лапы свисали до земли, кожа отливала омерзительным свинцовым цветом.
– Вон там! – крикнул Гарион.
– Видел! – проворчал Бэйрек. – Тролль, пожалуй, побольше.
– Ну, этот тоже немаленький, – скривился Силк.
– Если нападут, берегитесь когтей, – предупредил Волк, – они ядовитые.
– Это становится всё интереснее, – заметил Силк.
– Вон там скала, – спокойно объявила тётя Пол.
– Быстрее! – рявкнул Волк.
Насмерть напуганные кони, почувствовав свободу, рванулись вперёд головокружительным галопом. Позади раздался яростный вой; лай становился всё громче.
– Сейчас доберёмся, – ободряюще прокричал Дерник, но тут с полдюжины рычащих олгротов появились перед ними; лапы широко расставлены, пасти уродливо ощерены. Огромные, с мощными мускулами и когтями вместо пальцев. Козлиные морды, короткие острые рога и длинные жёлтые клыки. Серая кожа покрыта чешуёй, как у змей.
Лошади заржали и отпрянули, пытаясь разбежаться. Гарион приник к гриве, держась одной рукой за седло, а другой – изо всех сил за поводья.
Бэйрек ударил по крупу коня плоской стороной меча и бешено вонзил шпоры в бока животного, пока наконец лошадь, испугавшись больше хозяина, чем олгротов, не рванулась вперёд. Двумя взмахами Бэйрек убил двух чудовищ и прорвался через заслон, третий, выпустив когти, попытался прыгнуть ему на спину, но на мгновение застыл и свалился мордой в грязь между лопаток торчала стрела Леллдорина. Развернув коня, Бэйрек свалил троих оставшихся олгротов.
