- Просто оказываю услугу своему доброму другу Джахарбу, верховному вождю дагашей.
Рука мурга, разворачивающего бумаги, замерла.
- Джахарба? - с опаской в голосе переспросил он.
Сади кивнул.
- Поскольку мой путь все равно пролегает через этот город, он попросил меня немного задержаться здесь и передать от него послание Агахаку, иерарху Рэк-Урги.
Мург судорожно сглотнул и сунул бумаги в руки Сади так стремительно, словно они жгли ему ладони.
- Тогда отправляйтесь.
- Примите мою благодарность, благородный господин. - Сади снова поклонился. - Простите, но вы не могли бы указать мне дорогу к храму Торака? Я ведь впервые в Рэк-Урге.
- Он расположен в дальнем конце улицы, которая идет вверх прямо от этого причала, - ответил мург.
- Благодарность моя безгранична, добрый господин. Если вы назовете мне ваше имя, я уведомлю Агахака о том, сколь бесценной была ваша помощь.
Краска сбежала с лица мурга.
- В этом нет необходимости, - поспешно сказал он и быстро пошел прочь.
- Похоже, имена Агахака и Джахарба производят здесь действие поистине магическое, - заметил Шелк.
Сади улыбнулся.
- Думаю, если назвать два этих имени, то в этом городе для нас раскроется любая дверь.
Рэк-Урга оказался малопривлекательным городом с узкими улочками и домами, сложенными из грубо обтесанных каменных глыб. Плоские шиферные крыши нависали над улицами, создавая вечный полумрак. Но не эта полумгла делала город столь мрачным - самый воздух здесь был пропитан холодным безразличием к людским судьбам и чувствам, а еще вечным страхом. Мрачные мурги в своих черных одеждах бродили по улицам, не только не разговаривая, но даже, казалось, и не замечая друг друга.
- Почему люди здесь столь недружелюбны? - спросил у Польгары Эрионд.
- Такова традиция, - ответила она. - Мурги были аристократами в Хтол-Мишраке прежде, чем Торак отдал им приказ эмигрировать на этот континент. Все они абсолютно уверены в том, что мурги - венец творения во вселенной, а каждый из них, кроме всего прочего, считает себя куда умнее и лучше всех остальных. Придерживаясь подобных взглядов, трудно отыскать общие темы для разговора.
Над городом висело густое облако дыма и явственно ощущался тошнотворный смрад.
- Что это за ужасный запах? - Бархотка сморщила носик.
- Думаю, не стоит вам знать об этом, - с мрачным выражением лица откликнулся Сади.
- Что же они, все еще... - Гарион запнулся.
- Похоже, что именно так оно и есть, - ответил маленький человечек.
- Но ведь Торак мертв. Какой в этом смысл?
- Гролимов никогда особенно не заботило, чтобы их поступки имели смысл, Гарион, - сказал Бельгарат. - Источником их власти всегда был ужас. Если они хотят сохранить власть, ужас должен продолжаться.
За углом их взорам предстало огромное темное здание. Столб черного дыма поднимался в небо из высоченной трубы на его крыше.
- Это и есть храм? - спросил Дарник.
- Да, - ответила Польгара.
Она указала на две массивные двери - единственное, что было на огромной, совершенно безликой стене. Прямо над этими дверями висела огромная стальная маска Торака. При виде лица заклятого врага по жилам Гариона пробежал холодок.
Даже теперь, после всего того, что произошло в Городе Ночи, один вид лица Торака внушал ему ужас, и он не удивился, когда почувствовал, что весь дрожит, приближаясь ко входу в храм безумного бога Ангарака.
Глава 11
Сади соскользнул с седла, подошел к дверям и постучал заржавленным дверным молотком - где-то внутри храма откликнулось гулкое эхо.
- Кто явился в дом Торака? - раздался из-за дверей глухой голос.
- Я принес послание от Джахарба, великого вождя из Кахша, предназначенное для ушей Агахака, иерарха Рэк-Урги.
Внутри помолчали с минуту, и тяжелая дверь, надсадно скрипнув, открылась.
На них подозрительно глядел рябой гролим.
- Но вы же не дагаши! - заявил он Сади тоном обвинителя.
- Увы, это так. Но между Джахарбом и Агахаком существует договоренность, и я - часть ее.
- Ничего не слышал ни о какой договоренности.
Сади пристально поглядел на гладкий, без отделки капюшон балахона гролима - неопровержимое доказательство того, что перед ним жрец низкого ранга.
- Прости меня, слуга Торака, - холодно сказал евнух, - но неужели твой иерарх привык поверять свои тайны привратнику?
Лицо гролима потемнело, он кинул на евнуха недобрый взгляд.
- Прикрой голову, найсанец! - наконец произнес он. - Это святое место.
- Разумеется. - Сади натянул капюшон своего зеленого одеяния на бритый череп. - Не попросите ли кого-нибудь приглядеть за лошадьми?
- О них позаботятся. Это твои слуги?
Гролим взглянул через плечо Сади на его спутников, сидевших на лошадях.
- Да, благородный жрец.
- Скажи им, чтобы следовали за нами. Я отведу вас всех туда, где принимает Хабат.
- Простите, благородный жрец бога-дракона, но мое послание - лично для Агахака.
- Никто не предстает перед Агахаком, прежде не поговорив с Хабат! Возьми слуг и следуй за мной!
Все спешились и вошли через мрачные двери в коридор, освещенный факелами.
Тошнотворный запах паленой плоти, пропитавший весь город, здесь был в десять раз сильнее. Ужас охватил Гариона, когда он шел вслед за гролимом и Сади по дымным залам храма, где все дышало древним злом, а жрецы со впалыми щеками глядели на пришельцев с недоверием и почти нескрываемой угрозой.
И тут где-то в глубине храма раздался отчаянный вопль и следом - громкий лязг железа. Гарион содрогнулся, поняв, что означают эти звуки.
- Неужели здесь все еще совершается древний ритуал жертвоприношения? - изумленно спросил у гролима Сади. - Я полагал, что все это уже в прошлом - ввиду определенных обстоятельств.
- Не произошло ничего, что могло бы заставить нас пренебречь выполнением нашего священного долга, найсанец, - холодно ответил гролим. - Каждый час мы приносим человеческое сердце на алтарь великого бога Торака.
- Но Торака больше нет.
Гролим остановился. Лицо его сделалось злым.
- Никогда не говори больше таких слов! - отрывисто бросил он. - Негоже чужеземцу богохульствовать в стенах храма. Дух Торака живет, и однажды великий бог возродится, чтобы править миром. Он сам взмахнет ножом, когда его враг, Бельгарион из Ривы, будет кричать, лежа распростертым на алтаре!
- Вот радость-то! - шепнул Шелк Бельгарату. - Нам тогда придется начинать все сначала.
- Помолчи-ка, Шелк, - шепнул Бельгарат в ответ.
