какие-то переговоры о торговле от имени короля Родара. Не соблаговолишь ли вспомнить, сколько лет тому назад это было?
Щелк был всерьез озадачен.
- Не знаю. Скорее всего это было... Помню, мы с матерью жили во дворце в Бокторе, когда он уехал. Кажется, мне исполнилось тогда лет восемь или около того. Значит, примерно лет сорок тому назад. А для чего тебе нужно это знать, Лизелль?
- Интересно, - пробормотала она, не обращая внимания на последний вопрос Шелка. - Госпожа Тамазина, вы постоянно уверяете сына в том, что он никогда не помешается, но разве не все без исключения мужчины из рода Урга сходили с ума, настигнутые наследственным недугом? Что вселяет в вас уверенность, будто вашему сыну удастся избежать этой печальной участи?
Лицо Тамазины стало совсем белым, побелели, даже крепко сжатые губы.
- Уважаемый сенешаль, - обратилась Бархотка к Оскатату, - позвольте мне из чистого любопытства поинтересоваться: сколько лет его величеству?
Тут побледнел даже суровый Оскатат. Он странно поглядел на Тамазину, и его губы тоже крепко сжались.
- Мне тридцать девять, - выпалил Ургит. - А какое это имеет... - и осекся. Глаза его вылезли из орбит. Он обернулся с выражением величайшего изумления. - Матушка!
И тут Сади расхохотался.
- Обожаю счастливые концы! А ты, милочка? - спросила Бархотка у Сенедры. Потом озорными глазками стрельнула в сторону Шелка. - Ну-ну, что ж ты прирос к стулу, Хелдар? Обними сводного брата!
Тамазина медленно и горделиво поднялась с кресла.
- Зови палача, Оскатат! Я готова.
- Нет, госпожа, - ответил тот. - Я этого не сделаю.
- Таков закон мургов, Оскатат, - настаивала она. - Женщина, опозорившая супружеское ложе изменой, немедленно должна быть предана смерти.
- О, прошу тебя, матушка, сядь. - Ургит рассеянно грыз ноготь. - Сейчас не время для представлений.
Глаза Шелка расширились от изумления.
- Ты быстро соображаешь, Лизелль.
- Не так уж и быстро, - возразила она. - Мне следовало бы догадаться много раньше. Ты и его величество вполне можете использовать друг друга в качестве зеркал для бритья, а торгуется он почти так же увлеченно и искусно, как ты. - Она взглянула на ошеломленного Короля мургов, и на щечках у нее заиграли прелестные ямочки. - Если ваше величество когда-нибудь устанет от бремени власти, уверена, что мой дядюшка сможет подыскать для вас подходящую работу.
- Это несколько меняет положение дел, Ургит, - сказал Бельгарат. - Ваши подданные широко известны своим ханжеством, и если они прознают о том, что вы - не настоящий мург, это их всерьез обеспокоит, не так ли?
Ургит все еще во все глаза таращился на Шелка.
- Слушай, старик, помолчи, - рассеянно проговорил он. - Дай мне все это обмозговать.
- Уверен, вы, ваше величество, понимаете, что вполне можете на нас положиться, - подобострастно произнес Сади.
- Разумеется, - сухо ответил монарх, - Но ровно до тех пор, покуда я буду делать то, что вы мне прикажете.
- Ну, это, согласитесь, вполне естественно.
Ургит взглянул на сенешаля.
- Ну, Оскатат, скоро побежишь на самую высокую башню дворца Дроим, чтобы объявить всему городу о правде, выплывшей наружу?
- С какой стати? - пожал плечами Оскатат. - Еще когда вы были маленьким мальчишкой, я уже знал, что вы не сын Таур-Ургаса.
Тамазина ахнула, судорожно прижав ладонь к губам.
- Ты знал, Оскатат? И ты держал в тайне мой позор?
- Госпожа, - с поклоном ответил сенешаль, - я не предал бы вас даже на дыбе.
Королева-мать странно посмотрела на него.
- Но почему, Оскатат? - ласково спросила она.
- Вы родом из королевского дома Хагги - так же, как и я. А преданность кровной родне - одна из национальных добродетелей Хтол-Мургоса.
- И это все, Оскатат? Лишь поэтому ты стал мне другом, а моему сыну - защитником?
Он храбро взглянул прямо в лицо королеве.
- Нет, госпожа, - почти с гордостью объявил он. - Дело не только в этом.
Тамазина смущенно опустила ресницы.
- Были и другие причины скрывать вашу тайну, - продолжал сенешаль, - куда менее личные, но ничуть не менее существенные. Династия Урга поставила Хтол-Мургос на грань катастрофы. И в юном Ургите я видел надежду всего королевства. Правда, я предпочел бы, чтобы он обладал большей силой воли, но живость его ума была весьма многообещающей. В конце концов, не вполне решительный, но умный король куда предпочтительнее волевого, но безмозглого.
Бельгарат поднялся со стула.
- Я вынужден прервать ваши излияния, - твердо заявил он, - нам пора отправляться в путь. На свет выплывает слишком много секретов, и, я полагаю, с нас довольно. - Он поглядел на Ургита. - Вы уже послали кого-нибудь в храм? Если дагаш хочет присоединиться к нам, ему надлежит тотчас же отправляться в гавань.
Вконец разозленный Ургит стал медленно приподниматься с кресла. Его глаза превратились в щелочки.
- Да кто ты такой, старик? По виду ты бродяга, но раскомандовался, словно император!
Тамазина пристально глядела на Бельгарата, и глаза ее постепенно раскрывались все шире. Она порывисто обернулась и изумленно уставилась на Польгару. Потом сдавленным голосом прошептала:
- Ургит!
- Ну что еще, матушка?
- Посмотри на него. Внимательно посмотри, а потом взгляни на его дочь!
- Какую еще дочь? Я и не подозревал, что они родственники!
- Так же, как и я - до этого самого момента. - Королева-мать взглянула Польгаре прямо в глаза. - Ведь он ваш отец, не так ли, Польгара?
Польгара выпрямилась, и свет свечи упал прямо на ее белоснежную прядь, которая словно вспыхнула.
- Думаю, все зашло слишком далеко, отец, - сказала она, обращаясь к старику. - Более нет смысла что-либо скрывать, не правда ли?
- Старина, - непринужденно заговорил Шелк, - тебе следовало бы позаботиться изменить хоть немного свою внешность. За долгие века твой словесный портрет разошелся по всему миру, поэтому тебя и узнают так часто. Ты никогда не подумывал хотя бы бороду сбрить?
Ургит глядел на старика, и в его глазах появилось нечто очень похожее на ужас.
- О, а вот этого не надо, - с отвращением заявил Бельгарат.
Ургит вздрогнул.
- И этого не надо. Что бы тебе там ни наговорили, поверь - не в моих привычках развлекаться, откусывая головы мургским младенцам! - Старик в задумчивости подергал себя за ухо, поглядел на Ургита, потом на Тамазину и, наконец, на Оскатата и Пралу. - Сдается мне, наши планы некоторым образом меняются. У меня такое ощущение, что во всех вас внезапно пробудилась страсть к морским путешествиям. Вы хотите, чтобы мы сохранили в тайне кое-какие подробности ваших биографий, а в наших интересах заставить вас молчать о наших маленьких секретах. Если вы будете сопровождать нас, то мы сможем приглядывать друг за другом.
