была вынуждена закусить губу, чтобы снова не застонать. Знает ли он, что с ней творится?
Она так и не решила, правильно ли поступает, но останавливаться было уже слишком поздно.
Если бы не беременность, все могло бы быть по-другому. Но если бы не беременность, они бы не поженились. А если бы они не были женаты, то не занимались бы любовью. Ник был бы ей просто хорошим другом... с амнезией — вот и все.
Ох, до чего же сложно!
Как и их дружба.
— Доверься мне, Ангел, — шептал Ник. — Если будет больно, мы придумаем что-нибудь еще.
Эмили лежала у него на груди. «Что-нибудь еще»?.. Она же не могла сказать ему, что между ними вообще ничего не было.
Он стянул платье к ее бедрам. И коснулся кружевных трусиков.
— Очень сексуально.
— Это специальные поддерживающие трусы для беременных. Покупательницы рассказывают, что после пятого-шестого месяца носить их не очень удобно, — сказала она, дрожа от его прикосновения.
— Ты не должна носить ничего неудобного.
— Хочешь сказать, что раз я скоро стану совсем огромная, то незачем беспокоиться о красивом белье?
— Вес ребенка зависит от размеров его отца. Я крупный мужчина. А ты маленькая женщина. Конечно, ты раздашься, но это же естественно. И ты всегда будешь самой привлекательной женщиной на свете, даже если наденешь на себя мешок из-под картошки.
— Вот что я буду носить следующие несколько месяцев, — пробормотала она, — мешок из-под картошки.
— Ангел!
К своему удивлению, он услышал ее смех.
— Ладно, — сказала она. — Просто я всегда хотела иметь детей, а теперь смотрю в зеркало и думаю: я была сумасшедшая.
— Не сумасшедшая, — прошептал он. — Замечательная.
Тон, которым Ник произнес эти слова, вселил в Эмили некоторую уверенность... и напомнил ей, что она почти голая. Уж это-то Ник не проглядел.
— Подожди, пока я не начну носить лифчики для кормящих матерей, — сказала она, забыв, что Нику не доведется их увидеть. После того, что случилось сегодня, она, возможно, потеряет его навсегда. — Будешь удивляться, что ты во мне вообще нашел.
— Никогда.
— А эти трусики я надела вовсе не для тебя, — с вызовом продолжала она, желая подчеркнуть свою женскую независимость.
— Я знаю, — ответил Ник. Внезапно он сел и снял ее с колен.
Она схватила его за плечи.
— Ник?
— Все в порядке. Просто я сейчас отнесу тебя наверх. В кровати будет лучше. Тебе будет там удобнее.
— Я сама могу дойти.
Он рассмеялся и сдернул с нее платье. Оно с шелестом упало на пол.
— Я знаю, что ты можешь дойти, но я этого не хочу, — сказал Ник, подхватил ее на руки и понес наверх.
Никогда Эмили так не ощущала его мощь. Она, Эмили, вроде бы была для него легче перышка, и, когда он положил ее на кровать, дыхание его было таким же ровным. До тех пор, пока он не устремил на нее взгляд.
— Ангел, — прошептал он, — ты просто невероятно хороша.
Эмили закрыла глаза.
— Я работал и весь вспотел. Надо пойти принять душ, — продолжал он, поглаживая ее тело почти с благоговением. — Но мне не хочется расставаться с тобой.
— Ну и не надо, — прошептала Эмили. Не открывая глаз, она протянула к нему руки и почувствовала, что он ложится рядом с ней. — Не уходи от меня.
Ее желание росло с самого первого поцелуя в больнице. Может быть, это происходило из-за беременности — ведь именно его ребенка она носила в своем чреве, — но она хотела Ника. Правильно это или нет. Черт с ней, с дружбой!
Ник помог Эмили снять его рубашку и застонал, когда она расстегнула молнию на джинсах. Он хотел, чтобы все происходило медленно, но с ней это было трудно осуществить.
— Ангел, все в порядке. Успокойся, — приговаривал он. Потом поймал ее за руку.
— Ты что, не хочешь...
— Я хочу, чтобы ты не торопилась. А если ты будешь ласкать меня, медленно у нас не получится. — Он дал ей почувствовать силу своего желания.
— О, Ник... — Ее слова замерли в глубоком вздохе, когда он губами поймал ее сосок. Слегка поиграв с ним языком, Ник то же самое проделал со второй грудью. Эмили задвигалась под ним.
— Что ты хочешь? — спросил он. — Ты должна мне сказать.
— Я... — Она покраснела.
— Да?
Эмили покачала головой и снова закрыла глаза.
— Скажи мне, что тебе больше всего нравится.
Он провел рукой вдоль ее тела. На ней не было ничего, кроме кружевных трусиков. Он снял их. Запах женского желания обострил все его чувства.
— Ангел? — Ник наклонился к ней, но она не смотрела на него. — Так тебе нравится? — Он снова припал к ее соскам, лаская их губами и пальцами.
Эмили вся дрожала под ним. И молчала. Он поцеловал ее живот и почувствовал слабое шевеление ребенка.
— Она толкается.
— Она?..
— Гмм. Не знаю почему, но уверен, что это девочка. Прелестная маленькая девочка, похожая на свою маму.
— О!
Ник поцеловал Эмили в губы и погрузил язык в ее рот, как человек, умирающий от жажды. Он впитывал ее вкус, зная, что еще глубже войдет в нее, но не раньше, чем узнает, что ей нравится больше всего.
— Скажи мне, — настаивал он, — скажи мне, что тебе нравится.
Он посмотрел на нее и заметил движение ее ног, ее набухшую грудь. Он вспомнил тихие звуки, которые она издавала, когда он касался ее выпуклых холмов.
— Так? — спросил он, сжимая пальцами и поглаживая бархатные соски.
Она застонала.
— Еще?
— Ник!
— Ммм...
Она вся пылала.
— Ненавижу тебя, — проговорила она.
Он снова припал к ее правой груди губами, рукой лаская левую. Эмили стонала. Ник посмотрел на нее и улыбнулся.
— Тебе нравится, верно?
Она кивнула.
— А почему не могла сразу сказать?
— Я... Мы долго знаем друг друга. Но между нами так было... не всегда.
