– Миссия? – привычно предложил ребенок, протягивая камень Дернику.
Кузнец широко улыбнулся, наклонился и раскрыл мешочек.
– Положи туда, Миссия, – ласково сказал он. – Мы завяжем его крепко-крепко, чтобы он больше не развязывался.
Мальчик охотно сунул камень в кожаный мешочек.
– Миссия, – с серьезным видом заявил он.
– Я тоже так думаю, – не стал возражать ему Дерник. Он затянул завязки и привязал мешочек к куску веревки, которой был подпоясан мальчик. – Ну вот, порядок, Миссия. Теперь не выпадет.
Миссия внимательно осмотрел мешочек, потянул узел два-три раза, как бы пробуя его на прочность, а затем счастливо засмеялся, обнял Дерника за шею и поцеловал в щеку.
– Он хороший, – засмущался кузнец.
– У него совершенно чистая душа, – прибавила тетя Пол, склоняясь над спящим Белгаратом. – Он не различает добро и зло, поэтому все в мире для него хорошие.
– Интересно смотреть на мир такими вот глазами, – задумчиво произнесла Таиба, гладя улыбающегося ребенка. – Ни огорчения, ни страха, ни боли – одна лишь любовь ко всему, что видишь, так как веришь, что все кругом хорошо.
Релг, услыхав это, сердито взглянул на них. Беспокойное выражение, которое блуждало на его лице с момента освобождения рабыни, уступило место новому – исступлению, которое и прежде его не оставляло.
– Чудовищно! – задыхаясь, произнес он. Таиба резко обернулась, пылая негодованием.
– Что может быть чудовищного в счастье? – почти закричала она, обнимая мальчика одной рукой.
– Мы здесь не для того, чтобы быть счастливыми, – ответил фанатик, избегая смотреть ей прямо в глаза.
– А для чего?
– Служить нашему богу и избегать греха. – Он продолжал смотреть в сторону, но голос уже звучал не так уверенно.
– Ну и что? У меня нет никакого бога! – взорвалась Таиба. – Да и у этого ребенка, наверное, тоже. Стало быть, если тебе все равно, то мы постараемся быть счастливыми… Ну а если при этом немного согрешим, что из того?
– У тебя нет стыда! – выдохнул он.
– Я такая, какая есть! И не собираюсь извиняться. Больше мне нечего сказать.
– Мальчик, – набросился Релг на ребенка, – немедленно отойди от нее.
Таиба с перекошенным лицом выпрямилась и вызывающе спросила:
– Что это ты задумал?
– Я борюсь с грехом везде, где его зрю!
– Грех, грех, грех! Это все, о чем ты думаешь?
– Он – моя постоянная забота. Я восстаю против него повсюду.
Она рассмеялась.
– Как скучно. Неужели ты не можешь придумать для себя занятие поинтереснее? О, я забыла… Ты еще молишься, не правда ли? Все эти вопли и завывания к богу о том, насколько ты порочен. Мне кажется, что твой Ал ужасно от тебя устал. Ты так не думаешь?
Охваченный яростью, Релг погрозил кулаком.
– Никогда не смей упоминать имя Ала!
– Ты ударишь меня, если я это сделаю? Меня били всю жизнь. Давай, Релг. Почему бы тебе не ударить меня? – Она подставила свое грязное лицо.
Рука Релга беспомощно опустилась вниз.
Почувствовав свое превосходство, Таиба поднесла руки к вырезу серого грубого платья, которое дала ей Полгара.
– Я могу помешать тебе, Релг, – угрожающим тоном произнесла она, принимаясь расстегивать платье. – Следи за мной. Впрочем, ты и так не спускаешь с меня глаз… я заметила, как жадно ты на меня смотришь Ты вправе называть меня разными нехорошими словами и говорить, что я порочна, но следи за мной. Смотри лучше и не пытайся опустить свои глаза. – Она расстегнула почти все пуговицы. – Если ты без греха, мое тело не должно тебя волновать.
Глаза Релга полезли на лоб.
– Мое тело не волнует меня, – продолжала Таиба, – но оно не дает покоя тебе. Признайся, что это так. Кто же из нас двоих порочен? Ты или я? Я могу утопить тебя в грехе в любое время, если захочу. Для этого мне требуется только вот что. – И с этими словами она распахнула платье.
Релг быстро отвернулся, хватая ртом воздух.
– Тебе не хочется взглянуть, Релг? – с насмешкой бросила она фанатику.
– У тебя имеется грозное оружие, Таиба, – поздравил её Силк.
– Это единственное, что у меня было в клетках рабов, и я научилась им пользоваться при случае. – Она тщательно застегнула платье на пуговицы и снова как ни в чем не бывало повернулась к Миссии.
– Что за шум? – послышался слабый голос Белгарата, приподнявшего голову на своем ложе, и все повернулись в его сторону.
– У Релга с Таибой состоялась небольшая теологическая дискуссия, – усмехнулся Силк. – Аргументы, надо признаться, использовались очень интересные. Как ты?
Но старый человек опять впал в забытье.
– Уже хорошо, что он очнулся, – заметил Дерник.
– Пройдет несколько дней, пока он встанет на ноги, – сказала Полгара, прикладывая ладонь ко лбу Белгарата. – Он еще очень слаб.
Гарион проспал почти весь день на каменистом полу, прикрывшись одеялами. Когда холод и острые камни, упиравшиеся в ребра, заставили его проснуться, было довольно поздно. Силк, оберегая покой остальных, сидел у края оврага, уставившись на черный песок и сероватые солончаки. Осторожно пробираясь к выходу, Гарион заметил, что Миссия спит на руках у тети Пол, и ревность опять кольнула его в сердце. Проходя мимо Таибы, он услышал, как она что-то бормочет, но, бросив на неё взгляд, Гарион понял, что она разговаривает во сне. Бывшая рабыня лежала недалеко от Релга, и во сне её рука непроизвольно тянулась к спящему алгосу.
На узком лице Силка не было заметно признаков усталости.
– Доброе утро, – тихо проговорил он, – или добрый вечер.
– Ты когда-нибудь устаешь? – вполголоса спросил Гарион, чтобы не разбудить спящих.
– Я поспал немного.
Вскоре к ним присоединился Дерник, позевывая и протирая глаза.
– Я сменю тебя, – сказал он Силку. – Ничего не заметил? – Он прищурился, глядя на садившееся солнце.
– Наведывались мерги, – ответил Силк. – Милях в двух южнее. Я думаю, они напали на наш след.
Гарион почувствовал странную тяжесть в затылке и быстро обернулся. В следующую секунду сильнейшая боль пронзила его голову. Он шумно вздохнул и напряг всю свою волю, отбивая атаку невидимого врага.
– Что с тобой? – забеспокоился Силк.
– Гролим, – стиснув зубы, ответил Гарион, приготовившись к схватке.
– Гарион! – раздался требовательный голос тети Пол. Не раздумывая, все трое бросились под навес. Полгара стояла, закрыв руками Миссию.
– Это был гролим, да? – срываясь на крик, спросил Гарион.
– И не один, – взволнованно сказала она. – Иерархи обрели власть над гролимами после смерти Ктачика. Они объединились, чтобы убить Миссию.
Разбуженные её резким криком, все вскочили на ноги, держа оружие наготове.
– Но почему они охотятся за малышом? – спросил Силк.
– Они проведали, что только он один может прикоснуться к Оку Олдура, и считают, что с его смертью нам не уйти от мергов Рэк Ктола.
