— Без тебя я бы никогда не поднялся сюда, — ответил Джусс, — и не пристало мне лишать тебя чести встать первым на вершину, ибо этот подъем — главным образом твоя заслуга. Иди впереди.
— Я не пойду, — сказал Лорд Брандох Даха, — ибо эта честь пристала только тебе.
И пошел Лорд Джусс впереди, вырубая топором большие ступеньки на спинном хребте западной стороны кряжа, а Лорд Брандох Даха и Миварш Фаз шли за ним по этим ступенькам.
Постепенно в невидимых пространствах неба поднялся ветер, и разорвал прогнивший занавес тумана. Копья солнечного света ударили по расщелинам. Далекие солнечные земли замерцали в невообразимых глубинах юга, видные через гребень огромной стены, стоявшей за пропастью: экран из черных каменных столпов, изборожденный тысячами сверкающих снежных впадин и увенчанный, как башнями, рядами пиков, диких и жестоких, заставлявших глаза слезиться от своего блеска — изящные шпили верхнего кряжа Коштра Пиврархи. Вершины, которые Демоны так долго видели высоко в небе, ныне лежали у их ног. Только тот пик, на который они взбирались сейчас, еще поднимался над ними с северо- востока: ясно видимый в свете дня, с обнаженными нависавшими утесами и снежным карнизом. Заметив его положение, Джусс продолжил вырезать ступеньки, и через полчаса, пробившись через облака, встал на вершине остроконечной башни, глядя сверху вниз на всю землю.
Они спустились вниз на несколько футов по южной стороне и уселись на камни. Усеянное островами прекрасное озеро лежало далеко внизу, спрятанное между лесистыми и каменистыми холмами у подножия глубоко прорезавшей горы долины, бежавшей вниз от Врат Зимиамвии. Эйлинон и Эшнилан поднимались недалеко на западе, между ними был виден изящный белый Акра Гарш. За ними шли горы, одна за другой, бесконечные, как море.
Джусс взглянул на юг, где голубая туманная земля волна за волной убегала вдаль, пока не сливалась с небом. — Ты и я, — сказал он, — первые из сынов человеческих, глаза которых видят легендарную Зимиамвию. Как ты думаешь, правда ли то, что говорят об этой счастливой стране философы: никакая нога смертного не может ступить на нее, но живут там только благословленные души, унесенные смертью, души тех великих людей которые при жизни свершали великие подвиги, не призирали землю, удовольствия и славу, всегда поступали справедливо и не были ни трусами, ни угнетателями?
— Кто знает? — ответил Брандох Даха, положив подбородок на руку и глядя на юг, как на оживший сон. — Кто может сказать, что он знает?
Какое-то время они молчали. Потом Джусс заговорил и сказал: — О мой друг, если ты и я спустимся туда, вспомним ли мы Демонландию? — И когда тот ответил, что нет, Джусс сказал: — Я скорее хотел мы грести по Лунной Заводи под звездами летней ночи, чем быть Королем Зимиамвии. И я скорее хотел бы наблюдать восход солнца на Скарфе, чем прожить в покое всю оставшуюся жизнь на острове посреди зачарованного озера Равари под Коштра Белорн.
Облачный занавес, висевший над восточными высотами, разлетелся на куски, и перед ними, как невеста, предстала Коштра Белорн, в двух-трех милях на восток, освещенная лучами садящегося солнца. Ни один камень не чернел на ее обширных склонах, все они были покрыты ослепляющим снежным полотном. Чем дольше глядели они на нее, тем более прекрасной, грациозной и могущественной представлялась она им. И встали Джусс и Брандох Даха, как встает человек, приветствуя величественную королеву. И несколько минут в молчании глядели на нее.
Потом Брандох Даха заговорил и сказал: — О Джусс, взгляни на твою невесту.
XIII. КОШТРА БЕЛОРН
БЛАГОДАРЯ благосклонности Богов они спокойно проспали всю ночь в снежной пещере под высочайшими утесами Коштра Пиврархи. Настало чистое как лилия утро, цвета шафрана, запачканное серыми полосами тумана, протянувшимися с севера. Великие пики, как острова, поднимались из облачного моря, над которым шло пламенеющее солнце, шар красно-золотого огня. За час до того, как оно показало миру свое лицо, Демоны и Миварш связались веревкой и пошли на восток. Плох был гребень огромного северного столпа, по которому они взобрались на гору, но в семь раз хуже был восточный гребень, ведущий к Коштра Белорн. Намного уже, обрамленный более глубокими пропастями, с более глубокими трещинами, слишком опасными и слишком внезапно меняющими твердый камень на скользкий и гнилой; наполненный качающимися валунами, висевшими вверху на ненадежных снеговых подушках, и окруженный гладкими, как крепостная стена скалами, без единой зацепки. Не удивительно, что им понадобилось тринадцать часов, чтобы спуститься по нему вниз. Солнце уже перекатилось на запад, когда они, наконец, достигли замерзшего края, острого как серп и похожего на тот, который был в Вратах Зимиамвии. Устали они и лишились веревки, ибо невозможно было спуститься вниз с последней большой башни, не оставив веревки, надежно привязанной наверху. Жестокий северо-восточный ветер дул на кряже весь день, принеся на своих крыльях снежную бурю. Закостенели от холода их пальцы, и заледенели бороды Лорда Брандох Даха и Миварша Фаза.
Слишком усталые, чтобы останавливаться, они решили идти дальше, и Джусс шел впереди. Много сотен шагов вдоль ледяного края, и только когда солнце почти село, остановились они на вержение камня от утесов Коштра Белорн. Начиная с полудня лавины беспрестанно грохотали по этим утесам. Сейчас, холодным вечером, наступила тишина. Ветер прекратился. На бездонном синем небе не было ни облачка. Последние лучи солнца ударялись об обширные белые склоны, окрашивая в розовое полки и замерзшие шпили, а каждая тень превратилась в зеленый изумруд. Тень самой великой Коштра Белорн протянулась через нижние склоны в сторону Зимиамвии. И край этой тени отделял мертвых от живых.
— О чем ты думаешь? — спросил Джусс у Брандох Даха, который стоял, опираясь на меч, и задумчиво разглядывал великолепное зрелище.
— Всё это как в твоем сне, — ответил Брандох Даха, — но, скорее всего, это ловушка, как будто Король специально послал нас сюда, искушая мечтой и надеясь, что мы не вернемся. По меньшей мере отсюда я не вижу никакого пути на Коштра Белорн.
— А как же маленькая ласточка, — возразил Джусс, — которая, пока мы были в пути, прилетела с юга с таким любезным посланием?
— Если это не был какой-нибудь дьявол, — сказал Брандох Даха.
— Я не поверну, — ответил Джусс. — Но ты можешь не идти со мной. — И он повернулся назад и взглянул на замерзшие утесы.
— Не повернешь? — спросил Брандох Даха. — Тогда только со мной. И, прошу, не зли меня, так низко истолковывая мои слова. И не будь слишком беспечен: пусть твой топор всегда будет готов, как и мой меч, для более приятной работы, чем вырубание ступенек. И если ты надеешься взобраться по этой стене без нас, вот тогда, действительно, колдовство Короля подействовало и ты убьешь сам себя.
Солнце село. Крылья ночи, поднявшейся с востока, окрасили бездонные глубины неба в глубоко синие тона; повсюду мерцали едва видимые, расплывающиеся точки света: великие звезды поднимали веки и глядели на собирающуюся тьму. Мгла поднималась всё выше, накрывая нижние долины как поднимающийся прилив. Мороз и тишина ожидали вечной ночи, чтобы вновь воцариться над землей. Одинокие утесы Коштра Белорн стояли в торжественном молчании, смертельно-бледные на фоне неба.
Джусс шагнул к Брандох Даха и положил руку к нему на плечо. — Успокойся, — сказал он, — и погляди на это чудо. — Что-то виднелось на лице гор со стороны Зимиамвии, как если бы какие-то остатки света плясали среди утесом и замерзших снежных занавесов. Тьма стала глубже, зарево усилилось и расширилось, наполнив щель, которая шла прямо в гору.
— Это из-за нас, — тихо сказал Джусс. — Она зажгла огонь и ждет нас.
Стояла полная тишина, нарушаемая только их дыханием и ударами топора Джусса, ломти снега беззвучно падали вниз, пока он прокладывал путь по кряжу. И чем большая тьма охватывала землю, тем более ярко светился странный свет над ними. Опасно было взбираться на высоту пятьдесят футов от кряжа, без веревки, едва видимым путем; каждый камень заледенел и скользил, и каждая полка утопала в снегу.
