решимость.
Наутро, когда восход окрасил небо в багровый цвет, лорд Зигг спустился на берег моря, чтобы искупаться в одном из огромных каменных бассейнов, что смотрят на юг через небольшой Аулсвикский залив. Соленый воздух был свеж после дождя. Ветер, сменивший направление на восточное, налетал холодными и пронизывающими порывами. В разрыве меж синевато-серыми тучами пылало низко стоявшее кроваво-красное солнце. Далеко на юго-востоке, там, где воды Миклефьорда впадали в море, неясно виднелись похожие на гряду облаков невысокие утесы Обзорного Мыса.
Зигг отложил свой меч и копье и взглянул на юго-восток через залив, и вдруг увидел огибавший мыс на всех парусах корабль, что правил влево, к северу. И когда, сняв рубаху, он посмотрел опять, из-за мыса показались еще два корабля, шедших следом за первым. Тогда он снова надел свою рубаху и собрал оружие, и к тому времени по заливу уже плыли в ряд пятнадцать судов, военных ладей.
Он поспешно направился к шатру Спитфайра и обнаружил того еще в постели, ибо сладкий сон все еще окутывал порывистого Спитфайра. Его голова была откинута на украшенную шитьем подушку, обнажая его сильную шею и выбритый подбородок; его пылкие уста под щетинистыми светлыми усами смягчились во сне, а его яростные очи под встопорщенными желтыми бровями были смежены.
Зигг схватил его за ногу, и разбудил его, и рассказал ему обо всем:
— Пятнадцать кораблей, и на каждом судне (мне было хорошо видно, ибо они подошли близко) столько же людей, сколько икры у сельди. Вот и сбываются наши ожидания.
— Итак, — сказал Спитфайр, вскакивая с постели, — Лакс явился в Демонланд со свежим мясом для наших мечей.
Он подхватил свое оружие и побежал к небольшому холмику, что возвышался на берегу напротив замка Аулсвик. И все войско поспешило взглянуть на эти плывшие по заливу на рассвете ладьи.
— Они спускают паруса, — сказал Спитфайр, — И направляются к Скарамсею. Кое-чему я этих витчландцев у Бримовых Рапсов научил. Видевший разгром их войска Лакс теперь считает острова более безопасными, чем материк, хорошо зная, что у нас нет ни парусов, ни крыльев, чтобы ударить по нему через залив. Но, прячась на островах, он едва ли разорвет осаду Аулсвика.
Зигг сказал:
— Хотел бы я знать, где остальные его пятнадцать кораблей.
— На пятнадцати кораблях, — сказал Спитфайр, — он не может везти более шестнадцати или семнадцати сотен бойцов. Против такого количества, если они посмеют высадиться на берег, у меня и теперь достанет сил, чтобы сбросить их в море и при этом продолжать сдерживать Корса, если тот предпримет вылазку. Если же прибудет подмога, у меня шансов меньше. Тем важнее, чтобы ты отправился в задуманную нами поездку на запад.
И лорд Зигг созвал дюжину воинов и оседлал коня. К тому времени все корабли вышли на веслах на берег южной косы Скарамсея, где расположена хорошая якорная стоянка. Там они были почти целиком скрыты от взора, и только их мачты виднелись из-за косы, так что Демоны не могли наблюдать за их высадкой. Спитфайр проехал с Зиггом три или четыре мили, спустившись с ним до бродов через Этрей, и там попрощался с ним.
— Я помчусь быстрее молнии, — сказал Зигг, — и вернусь как можно скорее. Между тем, я бы хотел, чтобы ты с меньшим презрением отнесся к тому старцу.
— Воробьиное чириканье! — ответил Спитфайр. — Я уже и забыл, что он болтал, — однако его взгляд метнулся на юг, мимо Аулсвика, к огромному увенчанному деревьями обрыву, что подобно часовому высится над лугами Нижнего Тиварандардала, оставляя лишь узкий проход между скалами и морем. Он рассмеялся: — О мой друг, похоже, я в твоих глазах еще мальчик, хотя мне уже почти двадцать девять лет.
— Смейся надо мной, сколько тебе угодно, — сказал Зигг. — Но если ты мне этого не пообещаешь, я никуда не уеду.
— Ладно, — сказал Спитфайр, — чтобы успокоить твои страхи, я не стану вить гнезд на Тремнировой Круче, пока ты не вернешься.
И в течение недели или более не происходило ничего, о чем стоило бы рассказать, помимо того, что войско Спитфайра стояло под Аулсвиком, а те, что на острове, то и дело внезапно отправляли по три или четыре корабля по Обзорной Гавани, или к устью залива, или на юг, за Дрепабю, вдоль берегов у подножия Римон Армона, где совершали грабежи и поджоги. И как только против них собирались достаточные силы, они возвращались на борт и плыли обратно на Скарамсей. В те дни с запада явился некто с сотней человек и присоединился к Спитфайру.
На восьмой день ноября погода ухудшилась и с запада и юга набежали облака, и наконец все небо оказалось затянуто покровом огромных насыщенных влагой свинцовых туч, отделенных друг от друга маслянистыми белыми прожилками. К концу дня ветер стал порывистым. Море потемнело, как матовая сталь. Начали падать крупные капли дождя. Неясно вырисовывались громады гор: одни чернильно-синие, другие, что на западе, подобные стенам и бастионам из комковатого тумана на фоне бесцветной дымки небес. Вечер окончился громом, дождем и разрываемым молниями туманом. Всю ночь рокотал зловещий гром, и всю ночь гряды грозовых туч сталкивались, расходились и сталкивались вновь. И луны не было видно, свет же давали только вспышки молний, костры в лагере под Аулсвиком да огни пиршества в самом замке. Поэтому стоявшие лагерем перед замком Демоны не подозревали о тех пятнадцати кораблях, что снялись с якоря у Скарамсея и отплыли в бушующее море, где в двух или трех милях к югу пристали к берегу у огромного утеса Тремнировой Кручи. Не знали они и о тех, кто сошел с этих кораблей: о пятнадцати или шестнадцати сотнях воинов во главе с Хемингом Витчландским и его младшим братом Карго. А корабли на веслах сквозь ярящийся шторм и непогоду пошли назад на Скарамсей — все, кроме одного, что затонул в Ботрейском проливе.
Но наутро, когда буря стихла, все могли видеть, как четырнадцать военных кораблей отплывают со Скарамсея, и каждый из них набит воинами. Они быстро пересекли залив и высадились в двух милях к югу от Аулсвика. И корабли вновь отошли от берега, а войско выстроилось для битвы на лугах над Мингарнской Лощиной.
Лорд Спитфайр приказал своим людям построиться и поехал от лагеря у Аулсвика на юг. Когда они приблизились к витчландской армии на расстояние полумили и могли ясно различить их шерстяные рубахи, щиты и бронзовые латы и тусклый блеск клинков их мечей и наконечников их копий, ехавший подле Спитфайра Волл заговорил:
— Видишь ли ты, о Спитфайр, того, что разъезжает перед ними взад-вперед, подгоняя их войско? Так всегда ездил Кориний, и ты легко сможешь его узнать даже издали по его рисовке и небрежной осанке. Но взгляни на это диво: кто-нибудь когда-нибудь слышал, чтобы этот юный сорвиголова сбегал с поля битвы? А теперь, когда мы уже на расстоянии броска копья…
— Клянусь светлым оком дня! — воскликнул Спитфайр, — Ты прав! Неужто он уклонится от сражения со мной? Я выпущу против них нескольких конников, чтобы задержать их прежде, чем они скроются с глаз.
С этими словами он отдал команду своим конникам скакать на врага. И они поскакали во главе с Астаром с Реттрея, который приходился Зиггу зятем. Но витчландская конница встретила их у отмелей Аронской Бухты и удерживала там, пока Кориний с большей частью своей армии переправлялся через реку. И когда подтянулись основные силы Демонов и брод был занят, витчландцы были уже далеко и направлялись по заливным лугам к полоске земли между берегом и обрывами Тремнировой Кручи.
Тогда Спитфайр сказал:
— Они не останавливаются для построения даже в узком проходе между морем и Кручей. В этом было бы их спасение, если бы у них достало духа повернуться и отразить наш натиск, — и он громко закричал своим людям наступать на врага и не дать ни одному Витчу пережить это побоище.
И тогда пешие взялись за стремянные ремни конных, и они все вместе хлынули в узкий проход, и Спитфайр постоянно был впереди своих людей, рубя в толчее налево и направо, катясь на гребне вала битвы, который словно нес его к триумфу.
Но вдруг тот, кто с двенадцатью сотнями человек так рьяно преследовал пятнадцать сотен до узкой
