царственным перстам.
Неподалеку от общей массовки стоял директор НМК, Костя Заречный. Вокруг него толпились артисты. Каждому очень хотелось попасть в эфирную сетку и они наперебой пытались рассказывать о достоинствах своего нового видео. Костя равнодушно кивал, и лицо его явно не выражало ничего хорошего для просящих. Деньги – вот единственная радость, которую он понимал и принимал с удовольствием. Сегодня же явно был не его день, конвертов с мздой не наблюдалось. Насколько я помню, у Кости в прошлом были большие проблемы с алкоголем. Теперь он не пил, закодировавшись в одной известной немецкой клинике, и просто стоял важный в опрятном пиджачке в клеточку. Рядом с ним еще суетились какие-то ви-джеи, журналисты и прочие телевизионные «деятели».
У меня абсолютно не было желания ни с кем общаться, хотелось, чтоб никто не трогал и просто оставили в покое, но тут же подскочил Капралов. При этом он был явно нетрезв и как-то неприлично суетлив.
– О, Феликс! – закричал он. – Слушай, старичок, наслышан про твою историю с Полиной… Надеюсь все обойдется, да? В любом случае рад, чертовски рад, что ты не сдаешься и пришел сюда, ты еще до сих пор на коне, старик!
– Ага. – Ответил я, не проявляя ответной радости.
– Не, ну это просто шок! – не унимался Володя. – Посмотри на Леонова, какой он клип забабахал! Ведь вроде ничего нового, все абсолютно по-старому, но какой резонанс! Размах, бюджет, эпатаж – все на высшем уровне! Завтра уже видео поставят на ротацию НМК и МУЗ-1 – уверен, что оно сразу попадет в горячую десятку!
– Даже не сомневаюсь, – сказал я и потянулся к виски, которое как раз принесла официантка.
Помахав мне рукой на манер мушкетеров, Володя бросился дальше – заговаривать зубы какой-то блондинке из подтанцовки. Обнимая ее крепкое загорелое плечо, он что-то говорил и громко смеялся. Та в ответ тупо смотрела на него влюбленными глазами и тоже смеялась. Опять одно и тоже – фальшь, ложь, деньги, глупость, лесть. Как же вы меня утомили, чертовы звезды.
Но собравшаяся в казино тусовка безусловно ловила кайф от всего происходящего. В толпе гостей я разглядел Фальковского и Софию. Софочка приветливо мне улыбнулась, но я и глазом не повел, Фальковский, заметив меня, лишь сердито покосился вслед и начал что-то сердито бурчать спутнице. Ничего – усмехнулся я, – ты у меня под номером один в списке…
За центральным столиком среди гор еды и выпивки сидели наклюкавшиеся «Мотыльки» вместе с директором в окружении целого сонма красивых загорелых телок. Алферов неистово улюлюкал при виде каждой проходящей мимо стола знаменитости и ржал, пытаясь клеить всех девок сразу. Максим сидел спокойно и, обнимая свою жену, приветливо улыбался. После того, как он получил жутких пиздюлей по пьяни несколько лет назад, он отлежал более трех месяцев в больнице со страшным сотрясением мозга и травмами и после этого не брал в рот ни капли и не отходил от жены ни на шаг.
Один лишь Леонов, как я заметил, был какой-то грустным и напряженным. Я даже позлорадствовал: видимо он понимал, сколько денег вбухал в очередной бесперспективный клип.
– Итаааааккк!!! – Прелюдия закончилась, и Кротов, наконец, забрался на сцену. Голос его потонул в громе фальшивых аплодисментов.
– Сейчас, друзья мои, вы увидите то, ради чего сюда пришли – новый клип группы «МОТЫЛЬКИ», песня «Билетик в цирк»… Даааааа!!!
Из зала раздался одобрительный гул. Артисты закивали головами, захлопали. Включился плазменный проектор, проиграли клип. Все сидели тихо и кивали головой в такт песне. Кожевников шепотом переговаривался с черненькой солисткой «Альянса», та слушала его вполуха, не отрываясь от просмотра, постукивала пальцами и пила чай. «Кузнечики» смотрели на экран восторженными глазами. Все шло своим чередом.
Когда клип уже заканчивался и на экране шли последние кадры, главный герой клипа Алферов в восторге свесился со стула и закричал «ЙЕЕЕЕЕЕЕССССССССССССС!!!!!».
– Ух!!!!! – Едва выговорил раскрасневшийся и якобы разнервничавшийся Кротов. – Ну, вот! Это была кропотливая работа, и она, наконец, закончена!!!
Звезды опять захлопали, Алферов заржал, Кристина все это время сосредоточенно потягивала коктейль. Леонов, по-моему, впервые улыбнулся за весь вечер. После короткого всплеска эмоций в зале наступила всеобщая тишина. Наконец подал голос Лихачев.
– Дааааа! – Он явно был под впечатлением от увиденного. – Офигенно! Класс!
– Очень здорово! – закивал Кожевников, по-старчески помешивая ложечкой чай с бальзамом. – Чувствуется и стиль, и атмосфера…
– Очень красиво. – Раздался тонкий фальцет Кирилла Белоусова, гея, обозревателя издательского дома «Афиша». – Напоминает… мм… Take that… хотя немножко… ммм… живее…
– Да-да… – Закивал Буйволов, пережевывая королевскую креветку в чесночном соусе.
– Что думаешь, Кристина? – заискивающе повернулся Кротов к Златокрыловой, мнение которой, пожалуй, было для него, да и для многих, самым авторитетным.
Главная леди эстрады подняла глаза, секунду помедлила, а затем дружеским, почти что материнским тоном произнесла:
– Неплохо, неплохо. Может и мне что-нибудь такое снять? – обаятельно улыбнулась первая леди.
– Ну, Кристина, – Кротов льстиво заерзал на сцене, – ты мой телефон знаешь. Позвони, обсудим. – Публика заржала вновь, примадонна посмотрела на режиссера обнадеживающим взглядом.
Я смотрел на эту картину всеобщего раболепия и мне становилось тошно. К горлу словно подступал рвотный комок. Я мрачно смотрел из-за своего столика в зал. То на Кротова, то на «Мотыльков», то на сидящего с довольным видом Леонова и на олимпийски пофигистичную Кристину. В какой-то момент стоящий на сцене режиссер перехватил мой недовольный взгляд, однако не отвел глаза, а с улыбкой сказал:
– Ба… А что это Феликс сидит в углу такой грустный? Насупился и молчит. Ну, Феликс, дорогой, скажи, а что ты думаешь по поводу нашего нового клипа?
Массовка тут же сфокусировала свое внимание на мне. Кто-то засмеялся.
– Ой, бросьте… – Нехотя ответил я, поднося стакан ко рту. – Не хочу ничего говорить…
– Нет, погоди! – с озорной улыбкой не унимался режиссер. – Почему ты не хочешь говорить? Неужто тебе не понравилась эта работа?
– Ты уверен, что хочешь знать мое мнение? – серьезно спросил я.
– Ну да. – Посмотрел он на меня с недоумением. – А почему бы и нет?
– Хм, ну что ж…
Я встал, откашлялся. Вадик с МУЗ-1 все-таки подскочил с камерой. Кто-то услужливо передал мне микрофон. Звезды пристально смотрели на меня. Тяжело вздохнув я начал говорить:
– Прежде всего я хочу сказать, что клип – полное говно! Операторская работа на нуле, причем полном. Я не знаю, где тут пахнет «именитым» чешским мастером, как ты заявил в пресс-релизе, но, по-моему, даже дети-распиздяи с третьего курса ВГИКа сделали бы, как минимум, не хуже. Потом – сюжет. Как всегда банально. Опять собрали мальчиков, они попели, потом пустили второсортных моделей, они потанцевали. Все обещанные спецэффекты – детский лепет, развлечение начинающего пользователя 3DMax’a. Юмор – тупой, неестественный, наигранный совок. Я конечно понимаю, Юра, что ты у нас патриот, но для приличия что ли, посмотрел бы последний клип «Black Eyed Peace» или «Smash Mouth» – вот как надо видео для бойс-бендов снимать. Да, кстати, по сравнению с этой работой даже низкобюджетный клип «Бандитов» с сидящим на машине Николем и баскетболистом Кулером выглядит шедевром авторской режиссуры…
На публику словно свалилась с неба огромная наковальня. Собравшиеся сидели с окаменевшими, испуганными лицами. Камеры, направленные в мою сторону, замерли. Всё затихло. Немая сцена из «Ревизора»…
Я удовлетворенно посмотрел в зал, потянулся за виски, мысленно произнес тост за их скорую смерть, выпил и продолжил.
– Далее… специалисты с Мосфильма. Кто это был, Юра, кто?! Ну объясни? Мазуренко, Иванов, Бернштейн? Кто это вам придумал столь «гениальные» декорации на белом фоне. Когда на второй минуте Макс садится в машину, даже последний лох заметит, что она никуда не едет, а рядом с машиной неуклюже
