утаить это от Джины.
Раздался звонок и Джойс направилась к двери. Когда она открывала дверь, руки у нее дрожали. И не болезнь была тому причиной, она твердо решила рассказать Джине все, что столько времени скрывала от нее.
– Привет, мама, – Джина взглянула на худое лицо, запавшие глаза, которые не мог скрыть никакой грим.
– Привет, Джина, заходи, я приготовлю чай.
– Как ты себя чувствуешь? Ты уверена, что операция не была серьезной?
– Нет, дорогая, это так, женские проблемы. Почистили меня немного и все. Присаживайся.
Джина села за кухонный стол. Ничего не изменилось.
– Вот, это тебе, я купила бисквиты, которые ты раньше так любила.
Джина увидела бисквиты, любимое лакомство ее детства, и почувствовала в горле комок.
– Как проходят спектакли? – спросила Джойс.
– Очень хорошо. Меня выдвинули на награду, как самую перспективную молодую актрису.
– Это хорошая новость, поздравляю!
– Мама, – сказала Джина, не желая говорить о себе. – Почему ты ушла с работы?
Джойс приготовилась к этому.
– О, я решила, что после стольких лет занятия одним и тем же делом, нужно уйти и немного развлечься.
Джину поразило, что слово «развлечься» было сказано ее матерью.
– Я всегда могу вернуться, если захочу, но у меня есть небольшие сбережения, и я подумала, что пришло время потратить их.
Хотя все это звучало правдоподобно, Джина прожила с матерью достаточно долго, чтобы полностью не поверить в это.
Мать продолжала:
– Послушай, Джина, может быть, я не слишком сильно изменилась с тех пор, как ты ушла из дома, но я извлекла из этого несколько тяжелых уроков… Я хочу сказать, что сожалею о своем отношении к Мэтью. Это было эгоистично, глупо. Прости меня.
– О, мама, все о'кей. Давай забудем и простим друг друга. И постараемся все начать сначала.
Джойс улыбнулась и кивнула.
– Джина, мы с одним знакомым из церкви собираемся уехать на Рождество, но я решила, что нужно узнать сначала о твоих планах.
Джина вздохнула с облегчением. Как бы ни изменилась мать, но мысль провести с ней вдвоем Рождество, не казалась очень привлекательной.
– Вообще-то меня уже пригласил брат Бетины. Ты помнишь Бетину?
Джойс кивнула.
– Провести Рождество в Лонгдейл Холле.
– Ты встречаешься с ним?
Джина улыбнулась этой старомодной фразе.
– Да, очень часто.
– Это серьезно.
– Да, мне кажется, – Джина вздохнула. – Дело в том, что я чувствую себя виноватой из-за Мэтью.
– Джина, никогда не вспоминай прошлое. Люди, проживая свои жизни, стремятся, чтобы все изменялось, они тратят на это все свое время. Я хочу сказать…
Момент настал. Джойс поняла, что надо им воспользоваться, но смелость покинула ее.
– Да? – Джина выжидающе смотрела на мать.
– Я хочу сказать… ты должна многое успеть сделать за свою жизнь, ведь так?
– Да, это правда, – ответила Джина. Новая философия матери поразила ее.
Момент прошел. Джойс упустила его. У нее не было ни сил, ни смелости попытаться снова.
– К сожалению, мне пора уходить. В среду у нас дневной спектакль. Почему бы мне не заглянуть к тебе на следующей неделе с рождественскими подарками?
– Нет, Джина, мы еще не приедем.
– Хорошо. Тогда, может быть, как-нибудь встретимся в Новом году? Ты сможешь прийти ко мне в воскресенье на ланч?
– Да, это было бы замечательно. Но, может быть, мы на некоторое время уедем, – Джойс проводила Джину до дверей.
– Вы уже решили, куда поедете?
