Австрийская экономическая школа: рынок и предпринимательское творчество

институтах, понимаемых как стихийные порядки. Впоследствии анализ последних стал одним из?важнейших элементов исследовательской программы Хайека. Уже в?1759?г. Тюрго в?«Похвальном слове Венсану де Гурнэ» сделал вывод: «Нет нужды доказывать, что каждое частное лицо является единственным судьей самого выгодного использования своей земли и своих рук. Оно одно знакомо с?местными условиями, без знания которых самый просвещенный человек может рассуждать лишь вслепую. Только оно обладает опытом, тем более надежным, что таковой ограничен одним предметом. Оно приобретает знание с?помощью повторных опытов, посредством своих успехов, путем потерь и поучает житейскую сноровку, тонкость которой, заостренная изучением потребности, далеко превосходит теорию равнодушного наблюдателя, поскольку последним движет необходимость». Вслед за?Хуаном де Марианой Тюрго также отмечает «абсолютную невозможность управлять посредством неизменных правил и постоянного наблюдения за?множеством операций, сама необъятность которых препятствует ознакомлению с?ними. Более того, они постоянно зависят от массы непрерывно меняющихся обстоятельств, не?поддающихся никакому воздействию и даже предвидению» (Turgot 1844, 275, 288; Тюрго 1961, 72,?79).

Даже в?Испании периода длительного упадка XVIII—XIX?вв. схоластическая традиция не?исчезла окончательно, даже несмотря на сильнейший комплекс неполноценности в?отношении англосаксонского интеллектуального мира. О?сохранении этой традиции свидетельствует тот факт, что другой испанский католический автор смог разрешить парадокс ценности и четко сформулировать закон предельной полезности за?27?лет до того, как Менгер опубликовал «Основания политической экономии». Этим писателем был каталонец Хайме Балмес [Jaime Balmes (1810—1848)], ставший, несмотря на краткий век, ведущим томистским философом Испании своего времени. В?1844?г. он опубликовал статью «Истинное понимание ценности, или Мысли о?происхождении, природе и разнообразии цен», в?которой не?только разрешил парадокс ценности, но?и ясно изложил закон предельной полезности. Балмес задается вопросом: «Почему драгоценный камень стоит больше, чем кусок хлеба, удобная одежда или, возможно, даже здоровое и уютное жилище?»?— и отвечает: «Это не?трудно объяснить. Поскольку ценность вещи определяется ее полезностью или способностью удовлетворять наши нужды, чем нужнее она в?этом отношении, тем ценнее она будет. Следует также помнить, что, если число средств возрастает, потребность в?любом из?них в?отдельности понижается, потому что, когда есть выбор из?большого количества, никакое отдельное средство не?будет незаменимым. Следовательно, существует необходимая связь, своего рода пропорция, между увеличением или понижением ценности и редкостью или изобилием чего-либо. Кусок хлеба стоит немного, но?это объясняется его необходимостью для удовлетворения наших потребностей, потому что хлеба у?нас в?изобилии. Однако, если это количество уменьшится, его цена быстро пойдет вверх и достигнет любого уровня, что можно наблюдать в?периоды нехватки. Последнее явление особенно наглядно в?отношении всех видов благ в?городе, долго осаждаемом во время войны» (Balmes 1949, 615—624). Благодаря вкладу Балмеса континентальная традиция описала полный круг и подготовила почву для работы Карла Менгера и его австрийских учеников, которые спустя несколько десятилетий завершили разработку этой традиции, отточили ее до совершенства и вдохнули в?нее новую жизнь.

3.4. Менгер и субъективизм австрийской школы: концепция деятельности как множества субъективных этапов, субъективная теория ценности и закон предельной полезности

Еще в?молодости Менгер понял, что сформулированная Адамом Смитом и его англосаксонскими последователями классическая теория образования цен не?очень убедительна. Личные наблюдения Менгера за?функционированием фондового рынка (одно время он был биржевым корреспондентом Wiener Zeitung), а?также собственные исследования привели к?тому, что в?возрасте 31?года «в состоянии болезненного возбуждения» (по выражению Хайека) он написал книгу, официально давшую жизнь австрийской школе экономической теории. Автор стремился утвердить новые основания, на которых, по его глубокому убеждению, необходимо было перестроить все здание экономической науки. Предложенные им принципы предусматривали, что развитие экономической науки будет опираться на человека как творческое начало и главное действующее лицо всех социальных процессов и событий (субъективизм), а?также, впервые в?истории экономической мысли, с?позиций субъективизма была сформулирована целостная теория стихийного возникновения и эволюции всех общественных (экономических, правовых и языковых) институтов, понимаемых как утвердившиеся модели поведения. Все эти идеи содержатся в? опубликованной Менгером в?1871?г. книге «Основания политической экономии», которой суждено было стать одной из? наиболее влиятельных работ в?истории экономической мысли.

Самым оригинальным и плодотворным в?замысле Менгера оказалось намерение сделать человека, рассматриваемого как творческое начало и главное действующее лицо всех социальных процессов, основой всего здания экономической науки. Для Менгера принципиально важен отказ от бесплодного «объективизма» английской классической школы и ее одержимости мнимым существованием объективных, внешних сущностей (социальных классов, агрегированных показателей, материальных факторов производства и пр.). Он утверждает, что ученые-экономисты всегда должны исходить из?субъективной перспективы действующего человека, так чтобы эта перспектива оказывала решающее влияние на формулирование всех экономических теорий. Имея в?виду предложенный Менгером новый субъективистский подход, Хайек даже пишет: «Наверное, не?будет преувеличением, если мы скажем, что на протяжении