равновесия, изначально предполагающей, что вся информация, необходимая для получения соответствующих функций спроса и предложения, «дана». Австрийцы, напротив, предпочитают изучать рыночный процесс, ведущий к?принципиально недостижимому состоянию равновесия. Обсуждалась даже модель, получившая название общественный Большой взрыв, которая при любых исторических условиях допускает неограниченный рост знаний и цивилизации, настолько согласованный и гармоничный (т.е. скоординированный), насколько это в?человеческих силах. Вот почему движимый духом предпринимательства процесс координации общественной жизни бесконечен и неисчерпаем. Иными словами, предпринимательская деятельность представляет собой прежде всего создание и передачу новой информации, которая необходимо меняет общее восприятие возможных целей и средств каждым из?действующих субъектов в?обществе. В?свою очередь это изменение ведет к? появлению новых бессчетных рассогласований, представляющих собой новые возможности для предпринимательской прибыли и открывающих предпринимателям простор для открытий и координации. Это динамический бесконечный процесс, обеспечивающий распространение и развитие цивилизации (модель скоординированного общественного Большого взрыва) (Huerta de Soto 1992, 78—79).
Таким образом, австрийцы серьезно расходятся с неоклассическими экономистами в?вопросе об основной экономической проблеме. Австрийцы изучают динамичный процесс общественной координации, в?ходе которого индивиды постоянно и предприимчиво порождают новую информацию (в силу чего она никогда не?бывает «данной»), поскольку пребывают в?поиске целей и средств, представляющихся им существенными в?контексте каждого действия, которым они поглощены, и в?результате неумышленно запускают стихийный процесс координации. Поэтому для австрийцев основная экономическая проблема не?сводится к?технике или технологии, тогда как неоклассические теоретики обычно понимают дело именно так, ибо предполагают, что цели и средства «даны», а?потому экономическая проблема сводится к?технической проблеме оптимизации. Иными словами, с?точки зрения австрийской школы, важнейшая экономическая проблема?— это не?максимизация известной, объективной функции с?известными ограничениями, а?проблема, строго экономическая по своей природе: она возникает при наличии множества конкурирующих между собой целей и средств, когда знание о?них не? является чем-то данным, а?напротив, рассредоточено между бессчетным числом людей, постоянно создающих его ex novo[1], так что в?результате никто не?в? состоянии знать все существующие возможности и альтернативы, а?равно и то, в?какой степени каждая из?них желательна.
Кроме того, необходимо понимать, что даже те действия, которые кажутся направленными исключительно на максимизацию или оптимизацию, неизбежно содержат компонент предпринимательства, так как действующий субъект сначала должен осознать, что в?его обстоятельствах наиболее выгоден именно такой образ действий?— роботоподобный, механический и реагирующий. Иными словами, неоклассический подход?— это всего лишь относительно неважный частный случай более общей австрийской модели, гораздо более содержательной, имеющей более общий характер и намного лучше объясняющей реальное общество. Более того, австрийские теоретики, в?отличие от неоклассических, не?видят смысла в?жестком разделении микро- и макроэкономики. Напротив, экономические проблемы следует изучать как взаимосвязанные вопросы, без разделения на микро- и макроаспекты. Радикальное разделение экономической теории на «микро» и «макро»?— один из?наиболее типичных примеров неадекватности современных вводных учебников и пособий по политической экономии, которые, в?отличие от Мизеса и других экономистов австрийской школы, не? предлагают единого истолкования экономических проблем, а?неизменно представляют экономическую науку разделенной на две отдельные дисциплины (микро- и макроэкономическую теорию), никак между собой не?связанные, а?потому могущие изучаться и на деле изучающиеся по отдельности. Как указывает Мизес, это разделение вытекает из?использования концепций, игнорирующих (подобно понятию общего уровня цен) применение субъективной маржиналистской теории ценности к?деньгам и сохраняющих укорененность в?донаучном этапе экономической науки, когда теоретики еще пытались вести анализ в?терминах обобщенных классов или агрегированных совокупностей, а?не в?терминах приращений или предельных единиц. В?результате появилась злополучная «дисциплина», занимающаяся анализом мнимых механических взаимосвязей между макроэкономическими агрегированными показателями, связь которых с?человеческой деятельностью установить очень трудно, если вообще возможно (Мизес 2005).
Как?бы то ни?было, неоклассические экономисты выбрали в?качестве фокальной точки своих исследований модель равновесия. Эта модель предполагает, что вся информация задана (в определенных или вероятностных терминах), а?переменные полностью согласованы между собой. С?точки зрения австрийцев, главный недостаток неоклассической методологии заключается в?том, что предположение о?полной согласованности легко может привести к? ошибочным выводам о?причинно-следственных связях между различными экономическими концепциями и явлениями. В?результате, утверждают австрийцы, равновесие выступает в?роли своего рода завесы, мешающей теоретику обнаружить истинное направление причинно-следственных отношений, отраженных в?экономических законах. Неоклассические экономисты видят не?столько однонаправленные закономерности, или законы тенденции (laws of tendency), сколько взаимные (круговые) функциональные соотношения причин и следствий между различными явлениями, изначальное происхождение которых (человеческая деятельность) остается скрытым или считается несущественным.
