– Ты! – послышался окрик Вовы, потом уже другим тоном он произнес: – Ну и правильно. Стирай.
Молодец Игорюня!
Вова еще посидел немного, рассказал Казанскому о проведенном в доме Большакова обыске и, по большому счету, отсутствии результатов.
– Но хитрых штучек там… – протянул Вова. – Гениальный мужик.
– А теперь чего? – спросил Казанский.
– Глазков звонил, сказал, что в воскресенье ты, я и Катя полетим в Австрию. На встречу с Большаковым. Он там.
«Все-то Илья Михайлович знает. Вот это возможности!» – подумала я.
Казанский присвистнул. Мне тоже хотелось издать какой-то звук, но я не могла показать Вове, что тоже присутствую при разговоре. Глазков, по-моему, обнаглел: распоряжается моим временем, как ему заблагорассудится. И какого черта нам переть в Австрию? Этим составом? Здравствуй, Леня, я тут с друзьями. Один – фээсбэшник, а от второго ты из России драпал, а я его к тебе привезла. Представляю, что мне скажет третий муж. И будет прав.
Но ведь до воскресенья еще есть время. Сегодня четверг. Я вполне успею предупредить Леонида. Вот только дозвониться бы. Или сам бы прорезался, что ли? Почему мы не договорились перезваниваться хотя бы через день?!
Вскоре Вова покинул Игорюнины хоромы, сказав, что все-таки заедет ко мне и будет ждать меня уже дома – или принимать какие-то меры по поиску моей особы.
Я вылезла из шкафа. Игорюня был в халате, я проследовала в ванную и надела Тамаркин, который, как все ее вещи, был мне великоват.
– Ты поняла, что за кассету привозил Вова? – уточнил у меня Игорюня.
– Да.
– И…
– Без комментариев, – резким тоном ответила я, помолчала и добавила: – Спасибо, что стер.
– А ты что, в самом деле…
– Без комментариев. Закрыли тему. Ты лучше подумай, в чем мне ехать домой? Моя одежда не подлежит ремонту и реставрации. Благодаря твоим стараниям.
– Тамаркино ничего не подойдет?
– Все велико. Я же утону в ее шмотках. И она их узнает. Не хочется как-то…
– Ну давай в магазин съездим, что ли? – предложил Игорюня. – Или я один съезжу. Сейчас соберем твои лохмотья, – он хохотнул, – и я попрошу подобрать размер.
– Съезди, – милостиво кивнула я. Мне было просто интересно, что купит Игорюня.
А он тем временем развивал теорию, что нижнее белье женщине должен покупать мужчина. Кого что больше возбуждает. А женщина по преподнесенному подарку должна понять, чего от нее хотят и что о ней думают… И если мужчина знает тело женщины, он никогда не ошибется в размере (это, правда, касается только нижнего белья), а если не может в магазине определиться с размером, то, значит, тело не произвело на него должного впечатления и надо менять партнершу.
«Они бы с Ленкой очень подошли друг другу со своими теориями, – подумала я. – Она со своими марками машин, соответствующими пенисам, а Игорюня с нижним бельем».
– На данный момент меня больше волнует верхняя одежда, – заметила я. – Давай уж отложим нижнее белье до следующего раза.
– Но ты же не собираешься надевать пиджак на голое тело? – удивился Игорюня. – Я как раз присмотрю заодно…
– Валяй! – махнула рукой я.
Казанский отбыл по магазинам с остатками моей одежды, а я отправилась на кухню подкрепиться, но не успела положить в рот ни куска: в дверь позвонили.
Открывать или нет? Почему Игорюнины знакомые не считают нужным вначале позвонить по телефону? Что за дела такие? А если это Ленка?! Или опять Вова?
В дверь снова позвонили.
И тут у меня мелькнула мысль. Я пулей взлетела на табуретку и уставилась вниз, во двор. Напротив парадного стоял белый «Форд». Илья Михайлович?
Я отправилась к двери, глянула в «глазок» и в самом деле увидела Глазкова без сопровождения кого- либо из подчиненных. И распахнула ему дверь.
При виде меня в свободном махровом халате и без следа косметики на лице глазоньки его округлились, а челюсть поползла вниз, правда, полковник быстро взял себя в руки и вернул челюсть на место.
– С вами все в порядке? – спросил он, переступая через порог.
– Со мной все отлично.
Я закрыла входную дверь, а Илья Михайлович, то и дело на меня оглядываясь, проследовал в гостиную и плюхнулся в кресло. Из кухни аппетитно пахло пиццей.
– Перекусить не желаете? – предложила я.
– Желаю, – кивнул Глазков, и мы передислоцировались на кухню.
– Простите, а где Игорь? – наконец спросил Илья Михайлович.
– В магазин поехал, – честно ответила я.
– В какой магазин? – не врубился Глазков. – Игорь в магазин?
– Женского нижнего белья, – ответила я не моргнув глазом. Интересно будет посмотреть на реакцию полковника.
По-моему, он мне не поверил на слово и сменил тему, заявив, что его люди, поднятые Вовой Ивановым, который был крайне обеспокоен состоянием моего здоровья и благополучием, сейчас отправлены на поиски моей скромной персоны, как выясняется, на самом деле скрывающейся в апартаментах у Казанского.
– Вы думаете, у меня других дел нет, как вас искать, Екатерина Константиновна?! – взвился Глазков. – Мне людей больше отправить некуда? Вы думаете…
– Не думаю, – спокойно ответила я. – Я вас просила меня искать? Просил ваш сотрудник. Я-то тут при чем? Даже когда меня силой увезли в дом Абрашидзе, я, между прочим, сама выпуталась и помощи ни от кого не ждала. Я привыкла рассчитывать только на свои собственные силы и возможности. Ясно вам? И что это вы на меня орете? Кто вам позволил? Я вам дочь? Жена? Любовница? Да я бы век вас не видела. Сами приехали. Считайте, что вы меня нашли. Отменяйте операцию или как там это у вас называется. – Я помолчала немного и добавила: – Только не надо сообщать Вове, где именно вы меня нашли.
Глазков хмыкнул и потянулся к телефону, затем налег на пиццу. Но закончить с трапезой мы не успели – вернулся Казанский с верхней и нижней одеждой для меня и расцарапанной физиономией. Глазоньки у Ильи Михайловича опять округлились, он как-то странно посмотрел на меня, потом на Игорюню и решил откланяться, предупредив, что Вова пока так и остается дежурить у меня дома, дожидаясь мою скромную персону.
– Разберитесь уж с ним как-нибудь сами, Екатерина Константиновна, – проронил Глазков с ехидненькой ухмылочкой. – Но по возможности постарайтесь больше не брать на себя функции визажиста, – и глянул на невозмутимого Игорюню. – А то наши иностранные коллеги могут не понять внутренних отношений в вашей шведской семье.
– Не волнуйтесь, Илья Михайлович, – обворожительно улыбнулась я.
Глава 20
Я заявила Казанскому, что не горю большим желанием общаться с Вовой у себя дома и просто хотела бы лечь спать, когда туда приеду.
– Есть какие-нибудь конкретные предложения? – спросил Игорь.
– Есть, – кивнула я и предложила ему поехать туда первым.
– К тебе, что ли? Но там же Тамарка!
Я ответила, что он как раз может захватить ее вещи – или их часть – из своей квартиры, продемонстрировать, так сказать, свою добрую волю (может, когда и зачтется?), а насчет Вовы… Ну, например, сказать, что тоже забеспокоился о моем благополучии (поскольку я еще нужна для дела) и решил подождать меня в моей квартире вместе с Вовой. Тут приеду я, и они вместе покинут мои апартаменты. Но
