– Кто занялся проектом после меня?
– Только один человек мог за него взяться. – Рамон лукаво улыбнулся, и глаза Синтии расширились от изумления.
– Неужели ты?
– Почему ты удивляешься? Разве предельно занятый воротила, как ты назвала меня однажды, не имеет права на невинные житейские удовольствия? – шутливо спросил Рамон.
Синтия нахмурилась и вздохнула.
– Не пойму, над кем ты иронизируешь.
– Пожалуй, над нами обоими. Приглашаю тебя полюбоваться, как преобразился знаменитый трамповский ресторан.
Рамон поднялся по ступенькам, непринужденно положил руку на талию Синтии, но Синтия тут же отстранилась. Ей требовалось сохранить твердость духа, а для этого следовало держаться от Рамона подальше, ведь даже от его мимолетного прикосновения она затрепетала.
Оказавшись в ресторане, самом красивом из всех помещений в отеле, Синтия остановилась как вкопанная и зачарованно обвела глазами зал, который в былые годы являлся средоточием жизни всего здания. Здесь все осталось по-прежнему – огромная хрустальная люстра, лепнина на потолке, удобные кресла, располагавшие к неспешной беседе… Даже старинный рояль стоял на своем месте в углу.
Синтии почудился приглушенный гул голосов и позвякивание серебряных приборов о старинный фарфор, тонкие запахи блюд, приготовленных искусными поварами. Она вспомнила, как обычно стояла вот на этом месте и зорко наблюдала за происходящим в зале, чтобы предвосхитить малейшие капризы гостей.
Вот так же в один из вечеров она нетерпеливо ожидала, когда ее пригласит на романтический ужин мужчина, которого она любила… Воспоминания замелькали как в калейдоскопе, чередой сменяя друг друга. Глаза Синтии наполнились слезами, к горлу подкатился предательский комок.
– Здесь мы с тобой впервые встретились, – сказал Рамон, угадав ее мысли. – Помнится, я пришел сюда пообедать, а ты в тот вечер исполняла обязанности метрдотеля…
В тот вечер Синтия сразу, едва он вошел, заметила необыкновенно красивого мужчину. Рамон был великолепен в безупречно сшитом вечернем костюме, черты его лица поражали аристократической утонченностью, темные глаза казались бархатными.
Синтия завороженно уставилась на него, и он, усмехнувшись, ткнул длинным пальцем в ее черный форменный галстук.
– Мисс, очнитесь…
– Ты поразила меня с первого взгляда, – предавался воспоминаниям Рамон, – и я, кажется, сказал какую-то глупость… Что-то вроде «очнитесь», и тронул тебя за галстук…
Синтия с трудом сглотнула, пораженная тем, что их мысли текут в унисон.
– Убирая руку, я случайно задел твой подбородок, и меня охватило ощущение чего-то божественного.
– Прекрати… – дрожащим голосом прошептала Синтия.
– Отчего же? Разве «хищный магнат» не имеет права на сентиментальность?
– Мне не хочется вспоминать все это, – с болью сказала она.
– А мне, наоборот, хочется.
И, прежде чем Синтия успела опомниться, Рамон крепко обнял ее за талию. Синтия взглянула ему в глаза и уже открыла рот, чтобы возмутиться, но слова застряли у нее в горле. Она словно перенеслась в прошлое, заново переживая самый волнующий момент в своей жизни.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно заметил Рамон. – Тот же изумленный взгляд, как и в тот вечер. Только представь, дорогая, на кого ты смотришь! – Он прикоснулся к подбородку Синтии и с наслаждением ощутил нежную гладкость ее кожи. – Я тот самый парень, который от одного взгляда на твои изумительные волосы и прекрасные глаза потерял голову, влюбившись с первого взгляда. Разве я могу причинить тебе вред? Да ни за что, уж лучше я убью себя, чем сделаю тебе больно!
– Тогда почему все так случилось? – Синтия отвела руку Рамона и испепелила его взглядом. – Я доверчиво отдала тебе всю себя, до последней капли, а ты заподозрил меня в измене! Тебе даже не пришло в голову, что Саймон нарочно хотел скомпрометировать меня! И это ты называешь любовью?!
– Сейчас речь не о Саймоне, а о «Трампе», – попытался утихомирить ее Рамон.
– О том и о другом!
Где-то хлопнула дверь, и Рамон, выглянув в коридор, заметил женщину в форменном платье.
– Кто там? – слабым голосом спросила Синтия.
– Горничная. – Рамон вздохнул. – Здесь полно посторонних. Итак, куда теперь?
Синтия пожала плечами.
– Н-не знаю… Куда хочешь.
У Рамона чесались руки схватить ее и хорошенько встряхнуть.
– Неужели ты не можешь признать, что я постарался здесь на славу?
– Да, – Синтия кивнула, – ты выполнил все условия контракта между тобой и моим отцом.
Рамон тяжело вздохнул.
– Сейчас мне хочется крепко поцеловать тебя, чтобы привести в чувство.
– Со мной все в порядке.
От взгляда, который бросил на нее Рамон, у Синтии по спине побежали мурашки.
– Нет, не все! – Резко развернувшись, он пошел прочь.
Синтию охватила паника. Нет, не уходи! – хотела крикнуть она. Не бросай меня именно сейчас, когда ты так нужен мне!
Неожиданно Рамон остановился. Неужели я произнесла это вслух? – ужаснулась Синтия. Рамон обернулся и равнодушно посмотрел на нее.
– Ты идешь?
Сердце Синтии бешено забилось, она почувствовала, как тревога отпустила ее.
– Сейчас иду, – пробормотала она и поспешила за Рамоном. Ей было даже легче оттого, что он взял инициативу в свои руки. – Куда мы идем? – спросила Синтия.
– В какое-нибудь более спокойное место, где нам не помешают закончить этот разговор, – небрежно бросил на ходу Рамон.
Но в этом здании, пожалуй, такого места не было. Как только они вошли в бывший кабинет ее отца, Рамон тут же понял свою ошибку, заметив, как изменилось лицо Синтии. На нее с новой силой нахлынули воспоминания.
Наверное, я снова поторопился, подумал Рамон. Надо было дать ей время и возможность полностью прийти в себя, прежде чем углубляться в проблемы, дамокловым мечом висящие над нами.
Нет, черт возьми, только полная ясность поможет ей окончательно выкарабкаться! – решил Рамон и направился к бару. Пожалуй, для виски еще рановато, но мне необходимо что-то выпить, мысленно оправдывался Рамон.
– Неужели эту комнату тоже реставрировали? – со слезами в голосе спросила Синтия.
Рамон скривился и плеснул себе в рюмку бренди.
– Пожалуй, нет. Так, подправили кое-что. – Рамон умолчал, что распорядился ничего не трогать в кабинете без его особого разрешения.
Странно, но тогда он меньше всего думал о чувствах Синтии. Он сделал это больше для себя. Несмотря ни на что, для Рамона «Трамп» всегда был чем-то особенным, как и бывший хозяин отеля Генри Трамп. Забитый личными вещами кабинет будто хранил в себе частичку души этого необычного человека. Рамон всегда чувствовал это, переступая порог комнаты.
Синтия медленно обошла комнату, с трепетом прикасаясь к вещам, будто общалась с очень дорогим и любимым человеком.
– Давай поговорим о твоем отце, – предложил Рамон.
Глаза Синтии на мгновение загорелись и тут же снова потухли. Она грустно вздохнула.
– Отец любил эту комнату.
Рамон поморщился и, собравшись с духом, заговорил о главном.
