Фаберже для русской красавицы

по пьяному делу зарезал соседа, с которым они вместе распивали крепкие спиртные напитки.

Сам Василий ничего не помнил, свидетелей не было. Просто очнулся утром в своей квартире и увидел, что рядом в луже крови лежит уже холодный собутыльник с ножом в животе. Он сразу же позвонил Коле, и тот каким-то образом проблему решил. Деталей он мне не сообщал. Лечением Василия занялся сам. Коля оборудовал для друга отдельную лабораторию, на приличном удалении от завода, где Василий и занимался своими изысканиями вместе с парой помощников. Официально с завода уволился. Лишь немногие знали, что он продолжает работать на Некрасова. Я всегда считала, что Коля все организовал таким образом из-за того убийства, но, вероятно, ошибалась.

Однако это было еще не все. Василий у нас дома, на моей кухне, лично мне каждый раз хвастался своими народовольческими корнями. Его прадед, тоже химик, тетради которого Василий с огромным интересом изучал, изготавливал для народовольцев бомбы, а также вел нечто вроде «курса начинающего подрывника».

В семье из поколения в поколение передавались легенды о террористической деятельности предков, которой гордились. У нас он долго рассказывал, как народовольцы собирались взорвать поезд Александра II под Одессой и им не хватило динамита, поэтому акцию отменили. Он ругал труса Окладского, из-за которого не прозвучал второй планировавшийся взрыв – под Александровском, на обратном пути следования царя. Василий гордился участием своего предка во взрыве под Москвой – тогда в воздух взлетел эшелон с царской свитой.

То есть у Василия никак не могло быть родства с императорской семьей и вообще с кем-либо из титулованных особ. Я не помнила всех деталей, но вроде бы все его предки со всех сторон относились к бедным интеллигентам, причем проникнувшимся идеями революции.

Василий как раз толкал эмоциональную речь о необходимости для членов Общества выступить против монетаризации льгот и тут заметил меня… На мгновение он запнулся, потом продолжил с тем же пылом.

– Вы знакомы? – уточнил Андрей.

Ответить я не успела. К нам подлетел «завмаг». Слава богу!

– Так, давайте я вас подведу к Ольге Сергеевне, – предложил он и подхватил меня под локоток. – А то они с Николаем Николаевичем уже домой собираются. Вон в уголке, видите?

Николай Николаевич оказался одним из спустившихся со сцены типов, который, когда мы вошли в зал, сидел за столом президиума. Сейчас он стоял у сцены рядом с невысокой сухонькой женщиной неопределенного возраста, вроде бы пьющей – судя по виду. По-моему, Соня на нее совершенно не похожа. А вот Николай Николаевич при ближайшем рассмотрении удивительно походил на последнего российского императора. Конечно, он для этого приложил определенные усилия – прическа, усы и бородка были такими же, как мы привыкли видеть у Николая Второго на портретах и старых фотографиях. Вот только мундира не хватало…

«Завмаг» повел меня к Сониной матери, Андрей с Джеймсом остались шептаться у стены.

Я представилась соседкой Сони и рассказала о том, что с ней произошло.

– Я так и знала, что этим закончится! – воскликнула Ольга Сергеевна и дыхнула на меня перегаром. – Допрыгалась! Нет чтобы найти себе мужчину из старого аристократического рода, так она вечно с какими-то бандитами связывается!

Я решила выступить в защиту Сони и заметила, что она «связалась» со священником, про бизнесмена Юру говорить не стала.

– Да на этом попе клейма ставить негде! – воскликнул Николай Николаевич, закручивая один ус. – Он же бандитам машины освящает! У него и такса есть – пять процентов от стоимости автомобиля.

Я сама от Некрасова слышала, что за данную услугу у нас в городе берут от одного до пяти процентов. Возможно, отец Богдан освящает машины тем людям, которые просто неправильно поймут или уважать перестанут, если взять с них один. Николай Николаевич тем временем вспомнил русскую классическую литературу, в частности Салтыкова-Щедрина, и выведенные русскими писателями непривлекательные образы попов, правда, не освящающих машины за деньги (хотя бы из-за отсутствия таковых во времена оны), а обжор.

– Каждый делает деньги так, как может, – заметила я.

– А вы, девушка, чем занимаетесь? – спросил Николай Николаевич, словно потенциальный свекор на смотринах будущей невестки.

Я сказала.

– Уважаю ручной труд, – кивнул Николай Николаевич и тут же спросил, возьмусь ли я сшить ему царский мундир. Поскольку мне хотелось еще пообщаться с этим потомком, я согласно кивнула и предложила ко мне приехать. Пусть как раз посмотрит, сколько крови вытекло из Сони. Может, мне его заставить потолок побелить?

Ольга Сергеевна заявила, что ей требуется платье, как на Александре Федоровне на ее любимом портрете императорской четы, и тоже собралась ко мне в гости вместе с нужным портретом.

– А к Соне в больницу вы не хотите съездить? – спросила я.

– Нам не о чем с ней разговаривать, – отчеканила Ольга Сергеевна. – Сколько времени вам потребуется на выполнение нашего заказа и сколько это будет стоить?

Я сказала. Супружеская чета Романовых переглянулась и согласилась, хотя я беру немало. Я подумала, что в домашней обстановке мне будет легче расспросить их об исчезнувшей коллекции. Они обещали приехать в воскресенье.

Я поняла, что сегодня я тут больше ничего не выясню, и стала пробираться к выходу. Василия среди спорящих о будущем России уже не было. Джеймс тоже исчез, но меня перехватил Андрей и предложил подвезти до дома. Поскольку я сегодня была без машины (не исключала возможности выпить с кем-нибудь из членов Общества – ведь знакомства на Руси обычно происходят за стаканом чего-то горячительного), то согласилась.

И еще мне было любопытно, что от меня нужно Андрею. В любовь с первого взгляда верилось с трудом.

– Мы должны нанять русских частных детективов, – сказал лорд герцогу.

– Ты с ума сошел! Неужели ты собираешься что-то открывать посторонним?!

– Конечно, нет. Но это будет вполне логичным ходом с нашей стороны. Мы официально заплатим им за услуги. Завтра на собрании членов Общества я поставлю вопрос о финансировании. Думаю, он будет решен положительно.

– Для нас это не опасно?

– Думаю, нет.

* * *

– Я обрабатываю бабу, – сообщил солдат бизнесмену.

– Что?!

– Не твою. Для меня женщина друга – святое. Но на твою есть претендент. Думаю, нужно позволить им пообщаться.

И солдат изложил свой план.

Глава 10

По пути Андрей рассказывал про деятельность Общества и описывал анекдотические ситуации, в которые попадали его члены.

– А зачем вы все-таки туда вступили? – спросила я.

– Я вам говорил, что люблю цирк? Вот поэтому и вступил. Развлекаюсь. Хотя я на самом деле потомок, пусть и дальний. Иначе бы не приняли. У них с этим делом очень строго. Проверяют доскональнейшим образом – как в советские времена перед отправкой на работу за границу.

– И на предмет моральной устойчивости?

– Нет, – хмыкнул мужчина. – Принимают лиц с любым прошлым – как имеющих десять бывших жен, так и любой политической ориентации. Браки между членами Общества приветствуются, просчитывается, кому на ком лучше жениться, чтобы приблизиться к трону – или приблизить свое потомство. Знаете, есть