– И вы считаете, что та женщина могла подложить солонку вам в сервант?
Борисова кивнула:
– Теперь я практически в этом уверена.
– Но ведь в вашем доме в последнее время побывало много людей, – заметила я. – Подруги Людмилы, родственники…
Женщина замерла с открытым ртом. Ильич предложил ей вспомнить всех, кто заходил выразить соболезнования. Слава богу, еще не было похорон и поминок, тогда народу оказалось бы вообще немерено.
– Да, вообще-то, я эту тетку одну в комнате не оставляла… А из клуба этот… Веня Левкович был. Он один приезжал. И две девочки были. Сестра моя приезжала с племянниками. Но они, конечно, ни при чем. Откуда у них солонка Фаберже? И милиция. Все. Больше никого не было.
– Значит, Левкович и две девочки. Их фамилии?
Мать Людмилы фамилий не знала, только имена, но сказала, что их сразу же опознает, если съездит в клуб.
– Значит, найдем, не проблема.
Вскоре приехал Иванов, который, расставшись со мной у метро, надеялся, что его рабочий день закончился.
– Все живы? Ну и слава богу, – только и сказал он.
Все вместе мы стали обдумывать случившееся и выдвигать возможные версии и кандидатуры на роль плохих парней.
Глава 12
Наконец дорогие гости мою квартиру покинули, я прибралась и села за шитье. У меня же лежали невыполненные заказы. Примерно в семь вечера зазвонил телефон. Приятный, довольно низкий мужской голос спросил:
– Наташа? Это Андрей, который вчера подвозил тебя домой.
«Кажется, я тебе не давала своего телефона», – подумала я, но вслух сказала, что мне приятно его слышать. Ни стильно-спортивный Андрей, ни дылда Джеймс на худого невысокого молодого человека, сегодня покушавшегося на мою жизнь, никак не тянули. Хотя в наше время ведь несложно нанять человека для выполнения любой грязной работы…
– Наташа, я хотел пригласить тебя поужинать. Куда бы ты хотела пойти?
«Он даже не спрашивает, пойду ли я вообще. Хотя, если согласиться, можно убить двух зайцев… если не больше».
Я назвала ночной клуб, в котором работали Соня и покойная Людмила Борисова. Одна я туда сходить не решилась бы, все-таки нужно с мужчиной.
– Я заеду за тобой через полчаса. Тебе хватит времени собраться?
Я умею собираться и быстрее. Я заглянула в шкаф, выбрала синий вечерний костюм – юбку чуть выше колена и приталенный длинный пиджачок без пуговиц, под него надела розовую шелковую блузку. Туфельки и сумочка в тон имелись. Глаза подвела, соорудила сложную прическу, делать которую быстро специально тренировалась, пока жила у Некрасова. К приходу Андрея я уже была как конфетка.
Андрюша прибыл в строгом черном костюме, при галстуке. Умеет этот мужик носить костюмы, как, впрочем, и все остальное, – отметила я про себя. Интересно, а как на нем смотрится камуфляж? Тоже, наверное, неплохо. Он сделал комплимент моей прическе.
Мы проследовали к той же, что и вчера, машине – «БМВ» далеко не последней модели.
– А почему ты захотела пойти в этот клуб? – уточнил Андрей.
– Там работает моя соседка. Меня разобрало чисто женское любопытство.
По-моему, ответ Андрея вполне удовлетворил.
Зал оказался почти заполнен, мы заняли позицию довольно далеко от сцены, где у шеста уже крутилась девочка. Примерно через полчаса свободных столиков не осталось. Правда, там, где сидели только мужчины, как правило, оставался хотя бы один свободный стул. Музыка шла нон-стоп, и девочки на эстраде сменяли одна другую тоже без перерыва. Они были на разный вкус – блондинки, шатенки, жгучие брюнетки, рыженькие, очень стройные и попышнее.
Я заказала фирменную куриную котлету, которая оказалась с черносливом и грецкими орехами, что придавало курице весьма своеобразный вкус, пила шампанское. Андрей только пригубил, расправляясь с эскалопом на всю тарелку. Мы вели светскую беседу, спускающиеся в зал девочки нашему столику внимания не уделяли, а подсаживались к одиноким мужчинам или мужским компаниям. Некоторые мужчины покидали зал, потом возвращались. Проходя мимо нашего столика, один остановился и поздоровался с Андреем.
– Отдыхаете, Андрей Геннадьевич?
– Отдыхаю, – кивнул мой спутник. – А вы, Богдан Емельянович, грехи отпускаете? Или благословляете на новые подвиги у шеста?
– Воистину, сын мой, – ответил Богдан и нас покинул.
«Похоже, я не зря сегодня сюда пришла. Вот и на отца Богдана посмотрела».
Но на всякий случай я решила уточнить, он ли это:
– Это тот поп, который прославился освящением машин?
– Он много чем славен, – усмехнулся Андрей. – А вообще он – абсолютно нормальный мужик. Подумаешь – машины и дома освящает. Попу тоже жить надо. Сейчас каждый зарабатывает деньги так, как может. Тем более есть спрос – должно быть предложение. А ты никак его осуждаешь?
– Ни в коем случае. Все правильно. Тем более я сама грешна и не вправе бросать в кого-либо камень.
– Кстати, а ты слышала известную историю про битье Богдановой морды? – спросил Андрей.
Про битье морды я не слышала, поэтому попросила рассказать. Признаться, думала, что попу набил морду какой-нибудь муж-рогоносец, но оказалось, случилось это совсем по другому поводу. В начале девяностых годов – или, может, в самом конце восьмидесятых, Андрей точно не помнил, – ныне покойный преступный авторитет по кличке Рябой (я напряглась) решил освятить свой новый крутейший джип, только что купленный и привезенный в Россию. Витя Рябой вообще был больной до машин. В те годы в нашей стране освящение автомобилей еще не было так популярно и не стало массовым явлением в определенных кругах. Бывшие партийные и комсомольские работники только-только начинали прозревать, и их появление перед телекамерами со свечками рассматривалось гражданами как выездное заседание парткома в церкви.
Фактически Рябой был самым первым человеком в городе на Неве, который решил освятить свой автомобиль. Он обратился к попу, с которым был знаком с детства. Они жили в одном дворе, потом Богдан подался в семинарию, а Витя на зону. В новые времена они встретились вновь. Поп покрестил авторитета, и тот через некоторое время обратился с просьбой – поскольку купил такой джип, какого ни у кого нет, надо и сделать с ним что-то, что никто пока не делал, – освятить.
Отец Богдан кивнул – не терять же деньги? – а дома принялся листать требники и вскоре схватился за голову. Нигде не оказалось нужного чина! Не освящали на Руси ни телеги, ни кареты. Поп думал, думал и решил освятить джип, как дом, – ведь это же в некотором роде дом автомобилиста?
В назначенный день встретились – Рябой с корешами и джипом и отец Богдан с церковной утварью, – и батюшка приступил к делу. Рябой прислушивался к тому, что вещает святой отец, и вдруг с удивлением услышал, что его джипу желают никогда не сдвинуться с места и все остальное, что желают дому, которому положено крепко стоять на земле. Рябой осерчал и набил попу морду, потом с корешами расселся по машинам, и они уехали.
