дождались, пока машина отъехала.
– Тебе куда? – спросил Бодряну. – И когда и где мы встречаемся?
Я ответила, что встречаться мы будем перед Дворцом бракосочетаний, а пока я иду в магазин.
Бодряну, поймав такси, куда-то уехал. Я не стала спрашивать, куда, зашла в продуктовый магазин с отделом спиртного, где купила бутылку дорогого виски и бутылку французского коньяка, чего по известной причине не смогла недавно сделать в магазине дьюти-фри. С этими дарами я отправилась в маленькую антикварную лавочку, где мне уже давно следовало появиться, но все не позволяли обстоятельства.
К моему величайшему удивлению, встретил меня не добрейший старичок Савелий Аристархович, а незнакомый мужчина лет сорока. К удивлению сразу же прибавился страх.
– А… а где Савелий Аристархович? – выдавила из себя я вместо «здравствуйте».
– Иду, иду, иду! – послышалось из задней части лавки.
Савелий Аристархович наконец появился – абсолютно такой же, каким я видела его и в прошлый раз, и во время нашей первой встречи. Он совершенно не меняется. Не стареет (да и некуда больше!) и не молодеет.
– Бонни, дорогая, как я рад тебя видеть! Я тебя очень давно жду!
Савелий Аристархович обнял меня. Правда, доставал он мне только до груди. Правильно меня всегда звали: Жердь. Она самая я и есть.
Оторвавшись от моей груди, дедушка представил своего нового помощника Данилу. Я подумала, что мужичок его дальний родственник. Данила был маленьким и щупленьким, как дедушка, только пока не очень походил на словно покрытого пылью антиквара.
Меня пригласили в заднюю комнату, где мне приходилось неоднократно бывать и вести приватные беседы, с радостью приняли мои подарки и угостили замечательным чаем.
– Ты торопишься, Бонни? – спросил Савелий Аристархович.
Я пояснила, что сегодня обязательно должна быть на свадьбе. Как я понимала, от лавки дедушки до Дворца бракосочетаний не очень далеко, но сегодня произошло уже столько событий, что я приехала позже, чем планировала. Однако могу приехать завтра или послезавтра…
Савелий Аристархович с Данилой переглянулись.
– Вы хотели, чтобы я куда-то с вами пошла сегодня вечером? Или ночью?
Дедушка вздохнул. И его помощник тоже вздохнул. Я попросила рассказать про найденный клад.
От услышанного у меня волосы встали дыбом.
Данила рассказал, как двух его товарищей, с которыми он приехал в Петербург на заработки, жестоко убили, а клад забрали. Сам он клада не видел. Только слышал, как двое, а потом трое молодых людей его обсуждали. Где находится четвертый член бригады белорусов, Данила не знал. Он проспал в то утро, когда мог бы встретиться с ним в особняке, а где живет его женщина, не знал. Мобильный телефон не отвечает. В общем, Данила прибился к старику, чему оба были страшно рады.
– Даниле угрожает опасность, – заявил Савелий Аристархович. – Его ищут.
– Официально?
– Нет, неофициально. Служба безопасности банка. Явно по приказу управляющего, который понял, что в особняке что-то нашли. Причем «что-то», которое стоит дорого, раз рабочие решили сбежать. То есть по его мнению сбежать.
Я поинтересовалась, выяснил ли Савелий Аристархович, кому принадлежал раньше особняк. Можно было бы и не спрашивать. Конечно, выяснил.
По всей вероятности, тайник принадлежал графине Боротынской, «черной вдове», схоронившей четырех мужей и становившейся все богаче и богаче после каждого нового брака.
Во всех случаях смерть мужей была признана естественной, да и умирали они все вдали от любимой супруги – через день после отъезда из дома, через три, через неделю. Боротынская рыдала над телом, бросалась на гроб, а потом вскоре снова выходила замуж. Она была очень красивой женщиной. Все мужья дарили ей дорогие ювелирные украшения, которые она очень любила.
Но по Петербургу ползли слухи. Кто-то считал ее ведьмой и обвинял в занятиях черной магией, кто-то просто называл убийцей, которая пока не попалась с поличным.
Графиня не покинула Петербург вовремя, уверенная, что никакой революции не будет, и была арестована представителями новой власти. Точно неизвестно, что с ней случилось, вероятнее всего, ее просто расстреляли.
– То есть если книга действительно о ядах, то многое становится ясным, – заявил Савелий Аристархович. – Вероятно, Боротынская спрятала драгоценности и книгу в тайнике, понимая, что держать их открыто нельзя, и надеясь за ними вернуться. Но не вернулась. Особняк был национализирован советской властью. Теперь его купил банк, вернее Игнат Семенович Вербинин, его управляющий.
– Кто?! – воскликнула я.
Сегодня я это имя уже слышала. Нас с Бодряну пытались обвинить в угоне подержанной «девятки» от особняка управляющего банком Игната Семеновича Вербинина.
Мы на самом деле угнали машину, но не собирались в том признаваться. В России всегда сложно доказать, что ты не верблюд, если сталкиваешься с правоохранительной системой. Но мы с Бодряну просто не обратили внимания на то, что машину угнали не у самого Игната Семеновича, а
То есть это означает, что мы с Николаем Бодряну прошлым вечером гостили совсем не у алмазного короля, желавшего поставлять в фирму моего отца алмазы для обработки, а у банкира Вербинина? И именно его человек, некий Толик, травил газом всех гостей особняка Сигизмунда Сигизмундовича, чтобы забрать нас с Бодряну? Зачем мы понадобились банкиру? Или он хотел просто вывести нас из игры? Значит, опасность угрожает мне еще с одной стороны – от банкира, которого я ни разу в жизни не видела.
Я могла допустить ошибку при взгляде на супругу банкира, которую приняла за жену алмазного короля. Может, они на самом деле похожи. Или изначально были похожи, или стали после пластических операций, желая подстроиться под какой-то стандарт. Не исключено, что я и банкирскую жену видела в каком-то журнале и просто их перепутала.
Еще меня сбило с толку упоминание о том, что хозяин дома, в подвале которого нас держали, срочно улетел в Якутию. Да мало ли какие дела могут быть в тех краях у банкира? Может, там филиал его банка есть. А может, он алмазы скупает, вкладывая деньги в камни.
Но почему мы с Бодряну? Мы оба, вместе?
У меня зазвонил мобильный, прерывая поток мыслей.
– Бонни, – услышала я голос Николая Бодряну, которого только что вспоминала. – Мои мальчики взяли алмазного короля.
Я издала неопределенный звук.
– Он сидит в подвале особняка Сигизмунда. Когда все на свадьбе напьются, сходим и поговорим с ним. Надеюсь, ты не собираешься пить? Я слышал, что ты вообще трезвенница. – Бодряну хохотнул.
– Николай, мы гостили не у него! Я ошиблась, – признала я и объяснила, что нас с ним с какой-то непонятной для нас целью прихватил управляющий банком Вербинин.
– То-то я думал, что милиция чушь какую-то несет… Так, Бонни, я попробую с банкиром разобраться. Но алмазный король все равно пусть пока посидит в подвале. Тебе же с ним поговорить надо? Чтобы он больше к твоему папе не совался. Вот и поговоришь. К вечеру он будет уже готов к конструктивной беседе, я так думаю. – И Бодряну опять хохотнул.
– А подвал… цивилизованный или с крысами? – на всякий случай уточнила я.
Мне совсем не хотелось заставлять человека безвинно страдать. Ведь выяснялось, что передо мной он совсем невиновен. И перед отцом моим невиновен. Он же бизнес хотел делать. Предлагал свои алмазы. Рабочая ситуация. Но газом он нас не травил и в подвале своего дома не держал!
Бодряну пояснил, что, по словам его «мальчиков», там не подвал, а жилая комната, правда без окон. Но есть одна особенность. В комнате стоят три гроба.
– Зачем?!
– Понятия не имею, – ответил Бодряну. – И Семен ни у кого не спрашивал. Он решил алмазного короля туда отвезти, потому что больше держать его негде и мы в любом случае там появимся. Ну не в гостиницу же было его везти, в которой мы сняли номера, и не в квартиру Артема, в которой остановилась ты?
