своих подчиненных пригласит, и мы устроим хоровые пения? Я помню, как пьяный Лешка военные песни поет…
– Нет, зачем же так, – ответил Сашка. – Можно полетать над замком. Как раз посмотреть, что у них там делается.
– На чем полетать? – посмотрела я на сына, пока не догадавшись, к чему он клонит. – Я, конечно, понимаю, что Алексей Петрович при желании любую модель самолета достанет, четырехместная «Сесна», например, подошла бы, не говоря уже про вертолет, но…
– Я вообще-то имел в виду ступу, – лукаво посмотрел на меня Сашка.
– Что?! – воскликнули мы все хором. Я успела подумать, что лазание по старым склепам и прогулки по кладбищам не очень хорошо сказались на психике моего ребенка, но вскоре эти мысли мою голову покинули и я стала внимательно слушать, что предлагает Сашка.
А ребенок вспомнил наши с ним выезды на многочисленные курорты и развлечения там. Сашке нравились и катания на водных лыжах, и скутера, и прогулки по дну морскому, но больше всего он любил летать на так называемом водном парашюте.
На тебя надевается спасательный жилет (на случай падения в воду), за спиной раздувается парашют (который не надо раскрывать, потому что его никто не складывает), и летишь ты вслед за катером, к которому привязан длинной крепкой веревкой. Пролетаешь над морем, над пляжем, смотришь окрестности. В зависимости от длины веревки можно лететь выше или ниже, дальность полета, в принципе, не ограничена, но, как правило, у хозяев аттракциона имеется определенный маршрут.
Катер в окрестностях имеется – у друга Вальки, который вместе с ним и девушками наблюдал за некими лицами в белых одеждах. Река проходит за замком, так что тут никаких проблем: плавай в одну и другую стороны. Парашют Алексей Петрович как-нибудь организует, некое подобие ступы – тоже. Гример среди большого штата сотрудников Афганца, в котором есть разные специалисты, точно найдется.
Молодцы, слушавшие с большим интересом, тут же закивали, заявив, что гримеров даже целых два и они умеют так преобразить внешность человека, что родная мать потом не узнает.
– Значит, тебя, мама, бабой-ягой без труда сделают, – пришел к выводу Сашка.
– Ты что, хочешь, чтобы я тут летала?!
– Тетя Вера тяжеловата, – внимательно оглядел подружку мой сынок. – Конечно, надо бы, чтобы кто-то рассчитал возможный вес и…
– Не надо рассчитывать, – ласково сказала Верка, обнимая моего сына за плечи. – Мама будет очень хорошо смотреться в ступе. Или на метле. И, главное, дяде Леше идея должна понравиться. Лана, ты же знаешь, что перед мужчиной следует все время представать в новом облике, раскрывая ему все новые и новые таланты, которые раньше оставались для него тайной.
Подчиненные Афганца вежливо кашлянули, и один из них поинтересовался, как Саша думал делать ступу. Оказалось, что у сынка есть идеи и на этот счет. Ступу следовало прикрепить к парашюту (как – пусть инженеры думают, которые тоже, наверное, есть у Афганца), а сделать ее нужно из пуленепробиваемого материала – на тот случай, если в маму будут стрелять. Мне, конечно, следует взять с собой оружие и, например, кинуть во двор замка пару гранаток для профилактики. Амазонки пусть потом кому хотят жалуются. Кто поверит, что баба-яга пролетала над их территорией и кидалась гранатами? Надо бить врага его же оружием.
Я была вынуждена признать, что мысли у сына интересные (это тоже наследственное?), но заявила, что полечу только в том случае, если кто-то составит мне компанию, например, одевшись чертом. А вообще ведь скоро пятница – тринадцатое число, вспомнила я. Не устроить ли нам тут показной ведьминский шабаш, который должен проводиться в «черную пятницу»? Кстати, ведь на него обычно слетались двенадцать ведьм и черт. Может, нам нескольких мужчин также загримировать, не говоря уже про Верку? Вот и полетаем все над замком? Почему я одна-то?
Услышав меня, соратники Афганца как-то сразу замялись, а потом предложили мне пролететь над замком двенадцать или тринадцать раз – чтобы обитатели подумали, что это разные ведьмы. Ведь можно же каждый раз, например, менять метлу.
– Чертом с рогами переоденешься? – сурово посмотрела я на сына.
– А ты предложи дяде Леше, – ехидненько сказал сынок. – Он ведь тебя не бросит в трудную минуту.
– И рога будут ему очень к лицу, – заметила Верка.
Когда мы вернулись в особняк Андрея Евгеньевича, отчитались о результатах проделанной работы и выступили с рацпредложением, Афганец вначале открыл рот, потом расхохотался, но сына моего похвалил, сказав, что за такие идеи (если не считать рогов) он ему даже прощает взорванную машину. Сашка расцвел и посмотрел на меня многозначительно.
Однако Лешка не собирался ждать до пятницы тринадцатого, поскольку было неизвестно, что с его людьми могут сделать за такое время, раз Карена Мовсесяна превратили в один сплошной синяк, и велел мне настраиваться на завтрашний вечер. Сегодня, к великому Лешкиному сожалению (и моей радости), подготовить все необходимое для полета было невозможно.
Я попросила отвезти меня в город, напомнив, что мне все-таки завтра на работу, Лешка согласился и отвез меня в свои хоромы, где я заночевала в хорошо известной мне постели.
Утром меня отвезли домой переодеться и я с радостью отметила, что моим родственникам выделены телохранители, правда, с возможностями амазонок, которые они уже продемонстрировали, нельзя было быть абсолютно уверенными, что они с ними не справятся.
Глава 10
На работе закрутилась так, что мысли о превращении в кого-либо мою голову временно покинули. Или мне просто не хотелось думать о том, что эта авантюра все-таки состоится.
Однако в шесть часов в офисе появился верный Лешкин соратник Вовчик. Сразу же сложилось впечатление, что в большом зале, где мы принимаем клиентов, места для других посетителей больше не осталось. Как раз было временное затишье – один поток посетителей схлынул, следующий хлынет где-то около семи – и девочки, ранее не видевшие Вовчика, стали предлагать ему различные туры, одновременно поясняя, что ему обязательно следует брать бизнес-класс – потому что в обычное самолетное кресло, даже в «Боинге» последней модели, он при всем желании не поместится, а в самолетах стоя все-таки не летают. И вообще ему рекомендовали направиться в Америку, где началась крупномасштабная акция по замене кресел на стадионах, в кинотеатрах и других общественных местах: современные американцы не вписываются в старые стандарты, а терпеть неудобства, подобно нашим людям, они не намерены. И толстяки, вынужденные во время бейсбольного матча постоянно выискивать удобную позу, начали соответствующую кампанию. Есть же страны, где все делается для людей.
– Я лежа летал, – пожал большими плечами Вовчик, выслушав предложение девочек. – А вообще можно и стоя.
– Вы собираетесь лететь стоя? – уточнила у него одна из моих подчиненных.
– Я – нет, – ответил Вовчик. – Светлана Алексеевна сегодня собирается.
Чтобы Вовчик не компрометировал меня в глазах подчиненных, даже не подозревающих о моих подвигах, я пулей выскочила в зал и попыталась увлечь Вовчика к себе в кабинет, чтобы ждал, пока я освобожусь, уже за моей дверью. Но не тут-то было.
– Ступа готова, – сказал верный соратник Афганца, видимо, решив отомстить мне за то, как я в свое время кидалась в него тарелками. – Метла тоже.
Девочки посмотрели на меня как-то странно, я подхватила Вовчика и все-таки увлекла к себе в кабинет, а там выдала по полной программе все, что о нем думаю. Вовчик невозмутимо пожал большими плечами и заявил, что меня велено везти к гримеру.
– Вас, конечно, будет очень сложно загримировать под ведьму, – заметил он. – Вы так хороши, Светлана Алексеевна, что никакой грим вас не испортит.
После такого комплимента я, конечно, простила Вовчика, и мы в скором времени отбыли из офиса вдвоем – после того, как я дала девочкам задания, сказав, что завтра, скорее всего, немного подзадержусь.
