– Как я понимаю, ты в любом случае найдешь попутную лошадь, и ваша компания отправится туда, никому ничего не сказав. Юля, это опасно!
Я пожала плечами.
– Юля, контрабандисты – это не шутка! Ты знаешь, что я здесь…
– Конфисковал оружие из дома Вяземского? Знаю.
Юрий застонал.
– Кстати, куда ты его дел? Я просто ради интереса спрашиваю. Я не собираюсь его забирать. И зачем оно тебе? Ведь явно твои подчиненные обеспечены всем необходимым, раз твоему олигарху деньги некуда девать.
– Ему нужно отмыть его доброе имя. И этим занимаюсь я.
– В каком смысле отмыть? – не поняла я.
– Ну ведь когда взорвался Вяземский, на яхте был наш спирт. Возникли лишние вопросы. А Владимир Павлович быть абсолютно незапятнанным! Он приложил немало усилий для создания образа.
– А он не соответствует действительности?
– Я этого не говорил.
– А трудное детство, детский дом соответствуют?
Юрий молчал.
– Камера не работает, диктофон не включен. Мы с тобой голые на пляже лежим. Негде мне спрятать записывающее устройство. Просто скажи. Мне любопытно: все рассказы в официальной версии о детстве – вранье? Чтобы пробить на жалость?
– Нет. На самом деле все было гораздо ужаснее, чем в представлении народу.
Юрий рассказал, что Владимир Павлович – старший из тринадцати детей. Родители давно умерли, спившиеся и лишенные родительских прав, и ему повезло, что он родился первым. Тогда они еще мало пили, а мать, возможно, не пила вообще. Младшие все родились дебилами. Оба родителя работали на стройке, в суровом северном климате. Наверное, не пить было невозможно. Отец еще то и дело отправлялся в места не столь отдаленные, по возращении гонял мать по их городку, потому что каждый раз видел нового младенца, отцом которого оказаться никак не мог. Правда, все дети были записаны на его фамилию.
Жили они в одной большой комнате в коммуналке, и Владимиру Павловичу опять повезло – его любили соседки. Вообще, если бы не соседки, детям пришлось бы туго. Мамаша часто вообще о них забывала и регулярно тратила все деньги на выпивку. Удивительно то, что родительница никогда ничем не болела и знать не знала ни про какие гинекологические проблемы, хотя часто засыпала на голой земле не в самом теплом климате. И никто из детей не умер в младенчестве, возможно, унаследовав от матери здоровье. Владимир Павлович не помнит, чтобы он сам или кто-то из братьев и сестер болели бы какими-то детскими болезнями.
– А братья и сестры живы? – спросила я.
Оказалось, что кое-кто изолирован от общества в связи с неадекватностью. Одного попробовали выпустить, так он кислотой ни в чем не повинной девчонке в лицо плеснул, потому что хотел назад на родную койку, к своей миске. Он так доказывал, что с диагнозом ошиблись, выпуская его на волю, в жестокий мир. Владимир Павлович анонимно оплатил девчонке пластические операции.
Другие или пьют по-черному, или отправились в мир иной. Кроме Владимира Павловича, нормальным человеком не стал никто.
Будущего олигарха усыновила одна бывшая соседка после того, как их дом расселили и она получила отдельную квартиру. Женщина всегда его подкармливала, потом навещала в детском доме после лишения родителей родительских прав, потом добилась усыновления, в чем ей помогли и социальные службы, и участковый, и школьные учителя, и врачи местной поликлиники. Семейку знали все.
После усыновления у Владимира Павловича наконец началась нормальная жизнь. Женщина дала ему свою фамилию, что оказалось очень кстати в дальнейшем: когда он разбогател, никто из родственников, соседей, одноклассников из первой школы, где он учился, или ребят из детского дома не выступал с «откровениями» и не обращался с просьбами или требованиями помочь.
А им двигало неумолимое желание выбиться в люди, стать кем-то, никогда не испытывать нищеты. К сожалению, он стал олигархом уже после того, как умерла старая учительница, которая очень много с ним занималась, но вырастившей его женщине он обеспечил самые лучшие условия жизни. Она умерла в самой дорогой швейцарской клинике, в окружении светил мировой медицины. Вот только продлить ей жизнь они не смогли.
Но «для народа» и опять же спокойствия Владимира Павловича, не желающего общаться ни с кем из прошлого, версия была подретуширована.
Моя подруга Татьяна, по словам Юрия, оказалась похожа на вырастившую олигарха женщину. У той тоже были длинные волосы, точно такого же цвета, и она точно так же их укладывала.
– Можешь ему сказать, что я им восхищаюсь, – заявила я.
– Я тоже, – сказал Юрий.
Я поинтересовалась, не пытался ли Владимир Павлович каким-то образом изменить судьбу родственников. Кого-то лечить, пристроить на приличную работу или что-то в этом роде?
Юрий пояснил, что, по мнению олигарха – и его собственному, – делать что-то для его родственников бессмысленно, хотя он и отслеживает судьбу тех, кто пока остается в живых. Вместо них олигарх помогает ребятам из бедных семей, которым без поддержки не вырваться из нищеты никогда. Специальные люди отыскивают талантливых, каждый случай Владимир Павлович проверяет лично. Он ищет тех, кто похож на него самого.
Юрий помолчал и спросил, чем по жизни занимается Татьяна – кроме влипания вместе со мной в разные истории.
– А ты не выяснил? – поразилась я.
– Меня ты интересовала. На экране ты появляешься, а не Татьяна. Я про нее раньше никогда не слышал.
Я сообщила, что Татьяна разводит на продажу змей – на кожу, яд и просто особей для зоопарков и всех желающих.
– Где она их разводит? – спросил Юрий.
– Дома, – как само собой разумеющееся ответила я. – У нее их постоянно живет около шестисот штук.
– В квартире?!
– Ну да, – пожала плечами я. – Владимир Павлович, как я поняла, любит животных.
– Но не в таком же количестве, – ответил Юрий. – И не змей.
– Можешь ему также сказать, что при встрече со змеей на природе ему ничего не грозит, если рядом будет Татьяна. Она знает, как с ними обращаться.
– Я тоже, – сообщил Юрий. – Меня этому специально обучали.
– Может, вам стоит обменяться опытом?
– Мне уже с тобой хватило опыта! С тобой ни одна змея не может сравниться! – сказал Юрий и снова меня поцеловал.
«Какой странный комплимент», – подумала я.
Глава 31
На следующий день за Владимиром Павловичем пришла «лодка», как он сам называл роскошную яхту, не чета тем, которые нам уже довелось здесь увидеть. В нее загрузились хозяин с охраной, мы с Татьяной и Пашка. Аленка осталась на острове бывшего мужа на новый медовый месяц, рыженькая отбудет чуть позже с новым спонсором, спасенная нами с яхты девчонка тоже не терялась. Обилие вокруг богатых мужиков и малого количества баб гораздо лучше способствовало выздоровлению, чем любая медицинская помощь. Артур Небосклонов с продюсером собирались немного погостить у господина Золотого Прииска, который хотел послушать пение супермегазвезды в индивидуальном порядке. Важа Георгиевич с Валькой- Магдалиной отбыли еще ночью. За Важей Георгиевичем пришло какое-то водное транспортное средство.
В целом я была очень довольна. Во-первых, спаслась с тонущего судна вместе с друзьями, причем без
