Я не исключала, что ночные гости вооружены, хотя из комнаты, в которой мы расположились, этого не было видно.
Конечно, хотелось бы застать компанию на месте преступления – над тайником.
Пока я думала, трое ночных гостей проскользнули в дом. Дядька решил выглянуть в коридор с обрезом в руках и не смог удержаться, завидев в конце коридора одинокую фигуру. Или, возможно, ему страшно хотелось проверить в действии результат собственного труда. Он, конечно, пострелял по деревьям днем, но что такое дерево в сравнении с задницей злоумышленника?
Раздался дикий вопль, за которым последовали высказывания на неизвестном никому из присутствующих языке. Непрошеный гость рухнул на пол и стал кататься по коридору.
Проснулись первая и четвертая жены. Вторая после изрядной дозы коньяка продолжала спать.
– Уходят! К морю! – истошно заорала первая.
Мы все кинулись к окнам. Злоумышленники явно спрыгнули из окон второго этажа, потому что дверьми они никак не успевали воспользоваться.
Дядька снова выстрелил и попал. Как он быстро перезарядил обрез! Я даже не заметила. Наверное, имеет большой опыт в отпугивании воров от родного сада или огорода. Правда, на этот раз его выстрел не оказал такого действия, как в коридоре. Расстояние уже было большим.
Но по крайней мере один злоумышленник оказался в наших руках. Он уже не катался по полу, а лежал на одном месте. Верхом на нем сидела дочь олигарха, которая не кинулась вместе с остальными к окнам, а осталась сторожить подстреленного гостя. Правильно. Молодец. Лучше синица в руках…
Правда, и Татьяна оказалась рядом. Она явно понимала, что мы с Пашкой постараемся заснять как можно больше из происходящего. С другой стороны, и подстреленного упускать было нельзя. Татьяна стояла рядом с ним и дочерью олигарха и держала в руке увесистую вазу.
– Ушли, гады! – закричал дядька.
– Языка все равно взяли, – заметил Пашка.
– Вы – молодец! – восхищенно сказала я. – Поразительная меткость!
Дядька расплылся в улыбке. Теперь он был одет в старые тренировочные штаны с обвислыми коленками и футболку с грушей и яблоком.
– Сейчас будем проводить дознание! – поднял палец вверх дядька. – Я знаю, как!
Пленного отвели в огромную кухню, привязали к стулу и сорвали маску.
Это был очень загорелый, смуглый, темноволосый мужчина. Мне было сложно определить возраст – восточные мужчины часто выглядят старше, чем на самом деле. Но думаю, ему было не больше двадцати пяти лет. Я лично не люблю такой тип, но внешне он был очень даже ничего.
Сидеть ему явно было больно, но он мужественно терпел и обводил нас всех гневным взором горящих черных глаз.
Первая жена явно разбудила пьяную вторую, которая появилась на кухне с неизменным греческим коньяком.
– О-о, мужчина! – воскликнула вторая, отхлебнула коньяка, облизнулась, подошла к пленному и смачно поцеловала его в губы.
Как только она от него оторвалась, он выдал гневную тираду опять на неизвестном нам языке и сплюнул.
– Ой, какие мы суровые! – продолжала вторая и вознамерилась залезть пленному в штаны.
– Что ты себе позволяешь?! – в негодовании крикнула первая.
– Мы должны провести дознание! – закричал дядька. – Его допросить нужно!
– Он – мой, – спокойно сказала дочь олигарха. – Я его схватила.
– Доченька… – первая жена открыла рот.
– Ты еще маленькая, – заявила четвертая. – А ты уже старая, – сказала она первой. – А ты пьяная, – повернулась к второй. – Вам не нужно, – посмотрела на нас с Татьяной. – Поэтому будет мой.
– А зачем он тебе? – высунул голову из-за камеры Пашка.
– Ты вместо него останешься? – повернулась к Пашке четвертая жена олигарха.
Оператор только хмыкнул.
– Вот и я о том. А мне мужик нужен. А тут сам в дом пришел… – И она плотоядно улыбнулась.
– Да как ты можешь?! – завопила первая. – Симочка…
– Мертв, – закончила вторая. – А этот живой и целехонький. Пока.
Мужик явно не знал русского языка и теперь переводил взгляд с одного члена компании на другого. Он, конечно, понимал, что решается его судьба. Мне его стало немного жаль.
– Так, давайте мы интервью запишем, а потом делайте с ним все, что хотите, – заявила я. – А потом мы спать пойдем.
Я посмотрела на пленного и спросила на английском, не согласится ли он дать интервью российскому телевидению. Вероятно, это было последнее, что мужик ожидал услышать.
Вперед шагнул Пашка с камерой, жестами показывая обитательницам особняка, что им следует расчистить место за спиной пленного. Они не очень подходили в качестве фона.
– А мне в телик можно? – спросил дядька.
«Он что, идиот?» – подумала я, но сказать ничего не успела. Татьяна предложила ему вместе с обрезом занять место за спиной пленного.
– Вы говорите по-английски? – спросила я у пленного.
Он неотрывно смотрел на меня с минуту, потом резко кивнул и гордо вздернул подбородок. С женщиной не желает разговаривать?
Я пояснила, что работаю на русском телевидении. Наших зрителей интересует жизнь олигархов и все, что происходит в их домах.
– Что вы здесь делали ночью?
Мужчина молчал. Недолго думая, дядька врезал ему обрезом по голове.
– Отвечать, когда спрашивают! – рявкнул он по-русски.
Пленного качнуло, он сильно сморщился, но сознания не потерял. Я невозмутимо пояснила, что если он не будет отвечать на мои вопросы, то собравшиеся дамы, по крайней мере часть из них, полезут к нему в штаны.
– О, да! – заявила пьяная вторая жена, опять отхлебнула коньяка и уже протянула руку к нужному месту.
Мужчина дернулся.
– Я – представитель покупателя, – сказал он.
– Что покупаете? – тут же спросила я.
– Это он что, дом наш хочет хапнуть?! – заорала четвертая жена.
– Или сервизы вынести? – подключилась первая.
– А во тебе, – вторая показала фигу.
– Вы приходили сегодня смотреть товар? – спросила я.
– Брать образцы, – сказал мужчина. – Но не успел. Но мы можем договориться с вами. Моему господину все равно, у кого брать. Как я понимаю, товар тот же? Из того же источника?
Я не успела ни ответить, ни задать следующий вопрос. Обитатели особняка, перебивая друг друга, накинулись на пленного, пытаясь разобраться в ситуации. Он ошалело переводил взгляд с одной родственницы Серафима Петровича на другую, потом встретился взглядом со мной. Я легко пожала плечами.
– Кончай базар, бабы! – рявкнул дядька. – А то сейчас как выстрелю!
Но бабы не реагировали. Бабы хотели денег и поняли, что есть покупатель на какой-то товар, который хранится в особняке.
Дядька выстрелил солью в потолок, но это не возымело никакого эффекта, только участников оргии немного присыпало. Пашка все снимал, удалившись в угол кухни, чтобы не повредили камеру. Татьяна стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди, и с невозмутимым видом наблюдала за происходящим. Иногда мы с ней переглядывались. Я прикидывала, сколько времени бывшие жены с дочерью олигарха еще намерены буйствовать.
Дядька перезаряжал свой обрез из мешочка, прикрепленного к поясу.
