Но наконец Кали одолел: трепещущий, бледный,Тяжко стеная, чуть движа ногами, пошел он и скороСкрылся, и в диком лесу одна Дамаянти осталась.IIТолько что Наль удалился, очи свои ДамаянтиС ясной улыбкой открыла; ищет его, озираясьРобко по всем сторонам… когда же нигде не нашелсяДруг желанный, то страх предвещательный душу пронзил ей;Вдруг она закричала отчаянно-жалобным криком:«Наль!» — но ответа ей не было. «Царь мой, — она возопила, —Мой повелитель, защитник, мой спутник, ужелиМог ты покинуть меня в такой бесприютной пустыне?Я умру от страха в этом лесу; возвратися,Наль, мой друг, мой желанный! Ужели меня обманул ты?Мог ли ты слово нарушить свое и меня, беззаботноСпящую, кинуть? О, где ты? куда ты, в какуюСторону, милый, пошел? Подожди, возвратися; как мог тыБросить жену, полжизни твоей? Иль над нею, невинной,Хочешь отмстить чужую вину? Но вспомни же, что тыЕй обещал в присутствии вечных богов? О! теперь я постиглаВ горе моем, что нам умереть в не указанный свышеЧас нельзя — иначе могла ли б прожить я единыйМиг, потерявши тебя? О нет, ты только пугаешьШуткой меня; перестань же, мой друг; от шуток подобныхСтынет кровь и мертвеет душа; я робка; воротися;О! я знаю, ты близко, ты скоро покажешься; дай жеСветлые очи твои мне увидеть! О, где ты? В какуюЧащу лесную ты скрылся, чтоб душу мою растревожить?Ах! но если ты вправду со мною расстался и еслиБоле ко мне не придешь и мне не подашь в утешеньеРуку, то я не себя оплакивать буду; я буду,Милый, скорбеть о тебе; ты один; что будет с тобою,Всеми на свете оставленным, грустным, усталым, голодным,Жаждущим? О мой милый, что будет, что будет с тобоюВ те минуты, когда ты, меня уж не видя очами,Будешь видеть душою, и будешь звать, и нельзя ужБудет дозваться меня, и уж боле меня ты не встретишь?..»Так говорила в печали своей Дамаянти, то плачаГорько, то падая с тяжким рыданьем на землю, то с громкимКриком с земли подымаясь и лес наполняя стенаньем.Вот после долгого плача, рыданья, крика и стона,С чувством живого к нему сожаленья, она возопила:«Кто бы ни был тот враг, чья зависть и злоба такоеЗло приключили царю моему, пускай испытаетОн, ненавистный, сугубое зло; пускай искуситель,Чистую душу царя моего увлекший в такоеДело, все муки мои в свою нечистую душуПримет». Так проклявши врага, по дикому лесу,Полному злых людей и чудовищ, пошла ДамаянтиМедленным шагом куда глядели глаза и твердилаГрустною горлицей: «Милый, возлюбленный, где ты?», и слезыГрадом катились из глаз, и грудь разрывалась от вздохов.Вдруг на нее с высокого дерева кинулась с страшнымСвистом змея, голодная, длинная, жадно добычу,В ветвях древесных склубившись, стерегшая. Сжатая в крепкихКольцах чудовища, только о милом своем ДамаянтиВ час погибели думала. «Где ты? — она восклицала. —Друг, поспеши на помощь ко мне, погибающей; горько,Горько будет подумать тебе, когда возвратишьсяСнова на царство, избегнув от бед, что меня ты покинулТак беззащитно в лесу на погибель. Отныне кто будет,О мой царь, тебя, одинокого странника, в темномЛесе, в знойной степи утомленного горем, болезнью,Голодом, жаждой томимого, в зной полуденный, в жестокийХолод ночной утешать, ободрять и покоить? Меня ужВ свете не будет…» Но жалобный стон Дамаянти услышалШедший вблизи звероловец. Он кинулся к ней и, нацеливМетким копьем, змею умертвил. Спасена Дамаянти.Выпутав нежные члены ее из губительных колец,Он с удивленьем спросил: «Откуда, красавица, кто ты?Дева с глазами живой антилопы, какою судьбоюВ эту пустыню зашла ты и вверглась в такую опасность?»С грустно-приветной улыбкой повесть свою ДамаянтиВсю простодушно ему рассказала. Ее пред собоюВидя полуобнаженную, с девственно полною грудью,С стройно-воздушным станом, с устами цветущими, в пышномШелковых черных волос покрывале, с ярким блистаньемЧерных глаз под бровями, прекрасною, тонкой дугоюИх осенившими, он во мгновение зверской любовьюВспыхнул; и взором бесстыдным ее пожирал он, и рукиОколо гибкого стана обвить он хотел, и рвался онК чистым устам, чтоб их осквернить поцелуем. Но гневомОчи ее, как небесная молния, вспыхнули; грозноДушу пронзающий взор на него она устремила.«Если то воля бессмертных, чтоб мною владел без разделаДанный мне ими супруг, то теперь же пади бездыханен,Враг ненавистный, на землю!» — сказала она, и лишь толькоГневное слово язык произнес, как уже святотатецМертв перед нею лежал, убитый ее заклинаньем.IIIЧудом спасенная, снова пошла Дамаянти пустынным
