Рустем сказал: «Отдай обратноМою мне силу. Я донынеДоволен был одним ее участком;Теперь она нужна мне вся.Отдай мне, дух, ее излишек,Оставленный тебе на сохраненье».Дух отвечал: «Рустем, навекиТеряет силу человек,Когда она его сама с годамиМедлительно, неудержимоИ невозвратно покидает;Но ты свою мне силуВо цвете лет по доброй волеНа сбереженье отдал сам —И мной тебе она сбережена;В груди гранита моегоЦелее, чем в твоей груди,Неизмененная, онаЛежит. Но для чего, Рустем,На плечи дряхлые своиТакой великий груз ты хочешьТак поздно возложить? Остерегись,Седой боец; ты на себяКладешь беду. Твое желаньеИсполнить я не отрекуся,И если ты решился твердоВзять от меня залог свой роковой,Возьми, но знай: возьмешь не на благое,А на губительное дело.Еще не поздно; мой советСпасителен; прими его, Рустем:Оставь свою в покое силу;Ты славных дел немало совершил —Доволен будь; страшуся я,Что на себя своим последним деломТы бедствие великое накличешьИ сам своею силойСвою погубишь силу».IIIТем временем Зораб, с охотыНа место боя возвратясь,В недоумении стоял и озирался —Рустема не было. И он не знал,Дождаться ли его иль удалиться.А с неба день уж начиналСходить, и тени становилисьДлиннее. Но… Зорабов час ударил:Зораб остался; он подумал:«Соперник мой меняЗдесь долго утром ждал —Я вечером его дождаться должен.А вечер вышел не таков,Каким его нам утро обещало,И солнце село, в небесахЗарю кровавую оставя.Но где же он?..» И в этот мигНа зареве заката отразился,Как темный метеор, огромный стан Рустема;Зораб невольно содрогнулся.Как будто чародейной силойПреображенный, чудноБлистающий, помолоделый,Представился очам его Рустем.Он на него глядел в недоуменьеИ, не посмев спросить, где он так долгоПромедлил, шепотом сказал: «Должны лиМы продолжать? До наступленья ночиУспеем ли?..» — «Успеем», — перебилЕго слова Рустем сурово.И вышли — яростный отецНа сына с силою двойноюИ на отца оторопелый сынС полуразрушенною силой.Восходит день, когда нисходит ночь,Восходит ночь, когда нисходит день, —Так и теперь настал черед Рустему.Вечерней мглою затянувшись,День удалившийся простерПолутуманное мерцаньеНад местом бедствия и крови;Два воинства стояли тамБезмолвными свидетелями боя.Но как он был? И что свершилось?Того ничье не зрело око…Они сошлись — и вмиг всему конец;Рустем рванул — Зораб упал к его ногам;Рустем давнул — и в грудь ЗорабаГлубоко врезался кинжал.IVЗораб, смертельно пораженный,Сказал: «О ты, неверный обольститель!
