джентльмен, Мортон не стал сопротивляться. А потом, как вам уже рассказал доктор Элскот, я засучила рукава и отнесла беднягу на вешалку – какая разница, что вешать – человека или пальто? Вот и все. Ну как, довольны объяснениями?
Мак-Клостоу, закрыв глаза и стиснув зубы, взмолился, чтобы Небо дало ему сил не придушить эту нахалку на месте. Тайлер, боясь расхохотаться, покусывал губы. А что до Джефферсона Мак-Пантиша, то он искренне поверил всему услышанному.
Наконец, хорошенько провентилировав легкие, сержант объявил:
– Иможен Мак-Картри, я арестую вас по подозрению в убийстве Джона Мортона. Констебль Тайлер, отведите ее в участок!
– Хотите я сейчас выскажу все, что о вас думаю, Арчибальд Мак-Клостоу? – очень спокойно осведомилась Иможен.
– Не стоит, мисс, иначе мне придется в ответ изложить и собственное мнение о вас, а тогда покраснеют даже стены этой комнаты!
Весть об аресте Иможен взорвалась в Каллендере, как бомба. Первым о ней узнал, естественно, Тед Булит. Удар был очень чувствительным, ибо весь город знал, что Тед восхищается мисс Мак-Картри. Разумеется, его жена Маргарет не упустила случая заявить при посетителях:
– Ну что, Тед, теперь ты убедился, что я имела все основания не доверять этой женщине?
Но, как известно, настоящий характер лучше всего проявляется в испытаниях. Несмотря на то, что в кабачке собралось множество народу и значительная часть клиентов вполне разделяла мнение миссис Булит, Тед сохранил верность покойному капитану Мак-Картри, чья восхитительная жажда так способствовала процветанию «Гордого Горца».
– У тебя низменная душа, Маргарет! – торжественно изрек Тед. – И мне жаль, что друзья видят тебя не в лучшем свете. Я убежден, что Иможен Мак-Картри – вне всяких подозрений и только осел вроде Арчибальда Мак-Клостоу мог вообразить, будто она убила несчастного, едва знакомого старика. Они и увиделись-то в первый раз сегодня утром! Что бы там ни болтали, а я продолжаю от всего сердца верить Иможен Мак-Картри и прошу вас, джентльмены, выпить за ее здоровье. Я угощаю!
Все посетители «Гордого Горца» дружно покинули миссис Булит и переметнулись на сторону ее мужа, так что Маргарет пришлось с досадой ретироваться на кухню.
Первой узнав новость, Розмэри сразу поделилась с супругом.
– Слыхал, Леонард, она опять за свое!
Мистер Элрой, и по личным склонностям, и из принципа мало интересовавшийся чужими делами, недовольно проворчал:
– Кто и за что?
– Иможен Мак-Картри! Она убила человека в «Черном Лебеде»!
Когда Леонард наконец решился высказать свое мнение, в голосе его звучал нескрываемый восторг.
– Вот это женщина!
– Ну и ну! – возмутилась миссис Элрой. – Может, и мне прикажешь убивать людей, чтобы внушить тебе должное почтение, Леонард?
Элрой с веселым изумлением поглядел на жену, пожал плечами.
– Куда тебе, бедняжка Розмэри. Чай готов?
Питер Конвей, услышав о происшествии в «Черном Лебеде», ограничился коротким замечанием:
– Я знал, что она меня не разочарует!
Зато Гарри Лоуден выругался самым неприличным образом. На мгновение у него мелькнула мысль об отставке, но мэр тут же передумал – не стоит доставлять такое удовольствие Неду Биллингсу! Оставалось позвонить Мак-Клостоу и договориться о времени предварительных слушаний.
Уильям Мак-Грю как будто пропустил известие мимо ушей и, изобразив полное безразличие, принялся с удвоенной энергией сортировать припасы. Но Элизабет не желала упустить такую замечательную возможность покуражиться и помчалась искать супруга. Уильяма она нашла в погребе среди множества пустых ящиков.
– Уильям! Вы знаете последние новости?
Мак-Грю лицемерно обратил к жене непроницаемо-простодушное лицо.
– А разве что-нибудь случилось?
– Еще бы! Иможен Мак-Картри опять дала волю своим кровожадным инстинктам!
– И что это значит?
– Да просто она совершила еще одно убийство! Ну, что скажете?
– Очевидно, у нее были веские основания.
– Ну да? И это все, что вы можете придумать? Честное слово, Мак-Грю, порой я всерьез сомневаюсь, есть ли у вас здравый смысл!
– Бесспорно, нет, Элизабет, иначе я бы на вас никогда не женился!
– Вы мерзавец, Уильям Мак-Грю, и Бог вас накажет!
– По-моему, это уже сделано, Элизабет!
Даже по возвращении в Каллендер раздражение преподобного Хекверсона против сержанта Мак- Клостоу так и не утихло. Он шел по улице, разговаривая сам с собой и размахивая руками. Мисс Флемминг тут же бросилась навстречу.
– Вам нехорошо, преподобный отец?
– Нет, просто я вне себя, дорогая мисс Флемминг! Вне себя! Вы только представьте, сержант Мак- Клостоу – этот нечестивец! – посмел сказать мне, что верит в привидения! Ну, скажите на милость, какой смысл, не зная отдыха, проповедовать слово Божие таким язычникам?
И, не слушая ответа смущенной мисс Флемминг, которая сразу почувствовала себя закоренелой грешницей, ибо тоже верила в приведения, пастор ушел. Домой он вернулся, все еще что-то сердито бормоча под нос. Старая служанка Элиза бросилась открывать, едва услышав нетерпеливый звонок хозяина.
– Может, вы бы лучше поторопились? Вечно заставляете меня торчать на улице! – буркнул преподобный Хекверсон с несколько странной для слуги Божьего объективностью.
– Ох, преподобный отец! Я сегодня совсем умаялась! Стоило вам уйти, и Брайан тут же начал безобразничать!
Священник, устраивавший шляпу и зонтик на вешалке, обернулся.
– Правда?
– Ну да, то хлопал окнами на втором этаже, то двигал стулья, а как только я открывала дверь, выдумывал тысячи мальчишеских проделок!
– Хорошо, сегодня вечером я поговорю с Брайаном. Надеюсь, он утихнет.
Брайан был привидением, обитавшим в доме преподобного Родрика Хекверсона.
Арчибальд Мак-Клостоу точно знал, что, проживи он хоть сто лет, все равно никогда не забудет этой ночи.
Как только они вернулись в участок, сержант составил протокол и объявил Иможен, что до заседания следственного суда намерен держать ее в камере, как и полагается по закону, а там уж пусть коронер и чиновники магистратуры сами решают, отпустить мисс Мак-Картри или подписать обвинение и отправить в тюрьму. Вопреки всем ожиданиям, Иможен отреагировала на это очень спокойно.
– Надеюсь, вы хорошо подумали, сержант? Это превышение власти, и вы о нем пожалеете! – только и сказала она.
Арчибальд хотел было ответить язвительным смехом, но ничего не получилось. Он не мог избавиться от страха перед мисс Мак-Картри.
Заперев Иможен в камере, Тайлер попытался призвать шефа к умеренности, но получил такой
