лишь когда на горизонте появились знакомые очертания приземистого отцовского домишки. Тем не менее мисс Мак-Картри побежала еще быстрее. Уже у самой калитки Иможен вдруг почувствовала, что, видимо, с лету врезалась в Млечный Путь. Во всяком случае, судя по обилию звезд, это гораздо больше походило на небо, нежели на нашу землю… и все звезды с поразительной скоростью летели прямо в лицо… А потом наступила пустота. Тот, кто нанес первый удар, уже поднял руку для следующего, но из темноты донесся громкий окрик:
– Мисс Мак-Картри!
Одним прыжком незнакомец снова скользнул в тень и мгновенно исчез в ночи. Споткнувшись о распростертое на земле тело Иможен, Тайлер вздохнул.
– Надо думать, крепко перебрала… совсем как покойный капитан…
Поднять мисс Мак-Картри было непросто, и констебль сердито ворчал.
– Господи, ну и тяжесть…
Наконец, ему удалось доволочь неподъемную ношу до крыльца, прислонить к стене и, отыскав в сумочке ключ, открыть дверь. Тайлер включил свет и вернулся за мисс Мак-Картри. Немного удивляясь, что от дочери капитана вовсе не пахнет виски, он все-таки уложил ее на диван, а сам бросился в кухню готовить крепкий кофе. И только воротясь в гостиную с дымящейся чашкой, полицейский заметил кровь…
Сначала Иможен показалось, будто она гуляет по Лондону в особенно туманный день. Сквозь молочную пелену она видела лишь неясные контуры и огоньки. Но неожиданно мисс Мак-Картри так затошнило, словно она, помимо всего прочего, угодила на корабль. И куда, черт возьми, ей вздумалось плыть? Преисполнившись глубокого отвращения к странной действительности, шотландка опять смежила веки и тут же услышала слабый шепот:
– Приходит в себя…
Иможен открыла глаза. Теперь она ясно видела какую-то соломенно-желтую ширму, загораживавшую все остальное. Шотландка попыталась убрать ширму, и ее пальцы сразу запутались в бороде Арчибальда Мак-Клостоу. Вопль сержанта окончательно привел Иможен в чувство. Она вдруг сообразила, что лежит на кровати в ночной рубашке.
– Что вам понадобилось в моей постели, Арчибальд? – возмутилась она.
– Не в постели, мисс, а в спальне!
– Арчибальд, вы омерзительный старый сатир!
Сержант выпрямился.
– Вы правы, миссис Элрой, – устало проговорил он. – Мисс Мак-Картри и впрямь пришла в себя.
Миссис Элрой? Иможен повернулась на бок и действительно узнала улыбающееся лицо Розмэри.
– Да, это и вправду я, мисс Иможен… Я не могла не прийти, узнав, что вас пытались убить. Не то чтобы я одобряла ваше поведение – вовсе нет! – но я не хочу, чтобы покойный капитан, когда мы с ним увидимся в мире ином, упрекнул меня в бессердечии…
Женщины, сами не зная как, оказались в объятиях друг друга, а поскольку обе не привыкли к столь бурным проявлениям чувств, так и замерли, не зная, ни что говорить, ни что делать дальше. Наконец вмешался Мак-Клостоу.
– Все это ужасно трогательно, но я пришел сюда не для забав.
Нежность, переполнявшая душу Иможен, мигом испарилась, уступив место истинно шотландской твердости.
– А вы что, думаете, я ради собственного удовольствия подставила голову под удар?
– Мне уже случалось говорить вам, что я думаю о вашем поведении, мисс, и, если честно, то, по- моему, будь в Верхней Шотландии хоть сотня экземпляров вроде вас, Ее Величество наверняка уступила бы нас русским, китайцам, короче, первому, кто попросит. Но, между нами, вряд ли она нашла бы желающих!
– Вы оскорбляете королеву, сержант Мак-Клостоу!
– Ее Всемилостивейшее Величество не перестала быть женщиной только потому, что она королева, мисс Мак-Картри, а любая порядочная женщина рассуждала бы точно так же, как я!
– Вот забавно, Арчибальд… А я-то всегда представляла порядочных женщин в несколько ином облике!
Иможен подмигнула миссис Элрой, и та, к величайшей досаде сержанта, разразилась хохотом.
– Болтайте что угодно, мисс Мак-Картри, но я готов спорить, что, если министр финансов хочет, чтобы в казну рекой потекли доллары, ему достаточно сообщить в Вашингтон о намерении Шотландии объявить себя пятьдесят первым штатом Америки и отправить вас в Белый Дом обсудить условия. При виде вас американцы прозакладывают последние штаны, лишь бы вы остались подданной Великобритании! И коли Сэмюель Тайлер воображает, будто его поблагодарят за ваше спасение, он чертовски заблуждается! Надо ж, в кои-то веки представился случай отделаться от вас раз и навсегда, как этот кретин полез изображать из себя героя! Интересно, нельзя ли его подставить под трибунал за ущерб, причиненный государственной безопасности?
Дерзость сержанта так ошеломила Иможен, что, забыв о шотландской стыдливости, она рывком привскочила на кровати и, повелительно указав на дверь, возопила:
– Вон отсюда, Арчибальд Мак-Клостоу!
Приказание раненой возымело действие – оробевший полицейский побрел к выходу. Но, уже коснувшись ручки двери, он передумал и вернулся. Мисс Мак-Картри дрожала от ярости.
– Вы, что, не слыхали?
– Я не глухой, а потому прекрасно все слышал, мисс, но вам не так просто выгнать Мак-Клостоу, ибо в данном случае он представляет Закон! Стало быть, я остаюсь!
– Вы – жалкая личность, Мак-Клостоу!
– Возможно, мисс, возможно, но я бы советовал вам выбирать слова, поскольку миссис Элрой может выступить свидетелем, если я подам на вас в суд за оскорбление полицейского при исполнении служебных обязанностей. А теперь – может, вы назовете мне имя того, кто на вас напал?
– Я его не знаю!
– Насколько я понимаю, мисс, вы отказываетесь сотрудничать с полицией?
– Послушайте, Мак-Клостоу, вы действительно идиот или только прикидываетесь?
– Не увиливайте! Я требую, чтобы вы сказали фамилию человека, которого настолько вывели из себя, что он, не выдержав, применил к вам физическую силу!
– Повторяю, мне она неизвестна.
– Странно… Вы имеете обыкновение встречаться по ночам с незнакомыми людьми?
– Может, вам это и неведомо, сержант, но я уже достигла того возраста, когда всяк волен поступать как ему нравится, никого не спрашивая.
– Все зависит от воспитания, мисс… Однако дамы, которые приводят к себе ночью гостей, да еще незнакомых, а уж тем паче если гость противоположного пола… такие дамы имеют вполне определенное название, мисс…
Одним рывком Иможен вскочила на постели и, не заботясь о том, что на ней только ночная рубашка, накинулась на Мак-Клостоу и так дернула за бороду, словно хотела оторвать голову. Сержант завопил от боли. Когда шотландка наконец отпустила обидчика, тот сел на пол.
– На…на сей раз… вам не… не отвертеться! Миссис Элрой, вы… все видели! – заикаясь пробормотал Мак-Клостоу.
Иможен снова легла в постель и принялась вытаскивать из-под ногтей выдранные клочья бороды, а миссис Элрой помогла полицейскому встать.
– Вы получили по заслугам, Мак-Клостоу! – проворчала она. – Так оскорблять женщину – просто позорно! И не надейтесь, ничего я не стану подтверждать, кроме того, что вы по-хамски обошлись с раненой! И убирайтесь-ка отсюда подобру-поздорову, пока я не вышвырнула вас вон!
– Хорошо, миссис Элрой… вы – того же поля ягода… я это припомню…
И Мак-Клостоу попытался выйти с достоинством, но без особого успеха.
Избавившись от полицейского, миссис Элрой рассказала Иможен все, что знала сама о ее ночном