– Да, правда, но она всегда была достаточно богата, чтоб не иметь необходимости что-либо понимать: ей довольно было приказывать.
– Я занят одним делом и хотел бы закончить его до отъезда.
– Каким делом?
– Поисками убийцы.
– А при чем тут эта экспансивная особа?
– Она любовница убийцы. Через нее я могу узнать недостающие данные.
– И, значит, чтоб привлечь ее на свою сторону, вы и целуете ее посреди улицы на глазах Валерии?
– Это не я, это она меня поцеловала!
– В благодарность за то, что вы собираетесь арестовать ее любовника?
Лекок вкратце обрисовал Пирсону ситуацию и характер синьоры Росси. Мэтью Д. Овид все прекрасно понял и хлопнул собеседника по плечу:
– По-моему, все это вполне прилично, мой мальчик. Пойду объясню Валерии. Я поженю вас через пять недель и поеду отдыхать в Европу. Вы тогда не забудьте дать мне адрес этой милой дамы...
Пирсон, по-видимому, нашел такие слова, которые подействовали на его дочь, ибо к завтраку Валерия сошла со спокойным и даже почти любезным лицом. Она подала руку Лекоку:
– Извините, Сайрус, и не сердитесь за мою ревность... но эта страна действует мне на нервы. К счастью, через сутки мы отсюда уедем!
Завтрак прошел в обстановке если не веселой, то хоть терпимой, и хотя Валерия отказалась отведать итальянские блюда, но по крайней мере, она не навязывала окружающим своего мнения о вкусной и здоровой пище. Сайрус А. Вильям был ей за это признателен. За десертом он попросил разрешения позвонить. Разрешение было ему дано, и он поспешил успокоить свою совесть, сообщив Тарчинини об утренних похождениях.
Комиссар, поднятый из-за стола – чего он терпеть не мог – был сначала не в духе.
– Что такое?.. А, это вы, Билл? Что случилось?
– Ромео, я только что говорил с Микой Росси...
– Да вы мне уже рассказывали.
– Нет, я еще раз виделся с ней...
С наивозможной краткостью он пересказал всю сцену с молодой вдовой. Тарчинини не выказывал интереса, пока американец не рассказал о кольце.
– Вы уверены в своей оценке этой драгоценности?
– Уверен.
– Тогда приходите, выпьем кофе и обсудим все это...
– Не могу. Я забыл вам сказать, что моя невеста Валерия я Пирсон, ее отец, сейчас здесь со мной в отеле. Они приехали за мной. Мы отбываем завтра в час дня.
– А!.. Рад буду с ними познакомиться... Не придете ли с ними ко мне обедать сегодня вечером?
– Ладно, спасибо.
– Я займусь этим делом с кольцом. Где мне вас искать, если будет нужно?
– Я буду в отеле.
– Ну, до скорого, может быть, и во всяком случае, до вечера!
Поскольку Сайрус А. Вильям позаботился объявить, что весь день никуда не уйдет, разве что по срочному вызову, Валерия не выразила особого недовольства по поводу приглашения Тарчинини. Тем не менее она пожелала узнать, каково положение комиссара в веронском высшем обществе, и, когда жених уверил ее, что тот принадлежит к значительным особам, была вполне удовлетворена.
Оставив дочь и будущего зятя, Мэтью Д. Овид удалился в свою комнату, собираясь посредством сиесты, соответствующей местным обычаям, изгнать последние следы похмелья. Утонув в кресле, более располагающем ко сну, чем к размышлениям, Сайрус А. Вильям, все мысли которого были заняты тем, что может делать сейчас Тарчинини, уже отчаивался дожить до конца этого невыносимого дня, слушая и не слыша Валерию, расписывающую их будущую совместную жизнь. Тоска Лекока усугубилась, когда он представил, сколько воскресений предстоит ему провести вот так, наедине с Валерией. Часы тянулись. Сайрус А. Вильям зевал, Валерия продолжала говорить. Вдруг около пяти часов мукам молодого человека настал конец. В гостиную вошел слуга и объявил:
– Синьора Лекока к телефону!
Жених мисс Пирсон кинулся к телефону. Звонил Тарчинини.
– Билл? Я за вами сейчас заеду. Ждите на тротуаре. Останавливаться некогда. Поторопитесь!
– Но, Ромео, что...
– Узнаете!
Тарчинини повесил трубку, не дав американцу переспросить. Валерия только покорно вздохнула, узнав, что жених уходит. Полная решимости терпеть и молчать, она считала часы, которые еще предстояло провести в этом городе, причисленном ею к библейским городам, разрушенным гневом Всевышнего, который в те времена больше следил за нравственностью своих созданий.
Едва Сайрус А. Вильям вышел из отеля, полицейская машина с незнакомым итальянцем за рулем
