– Ты… ты больше ничего не знаешь?
– По-твоему, этого мало? После Мариуса Бенджена и Пелиссана теперь еще и Эспри… вендетта продолжается!
– А не слишком ли ты спешишь с выводами?
– Во всяком случае, уж в чем я не сомневаюсь, так это в том, что очень скоро мне позвонят из марсельского управления следственной полиции и спросят, не вообразил ли я, будто правительство отправило меня в Ниццу отдыхать. И если я в ближайшее время не покончу с этой серией убийств, придется нам складывать чемоданы!
– Я уверена, что ты справишься, Оноре!
– Да услышит тебя бог полицейских! Позвони Кастелле в управление и скажи, что я жду его в Сен- Бартелеми. А уж когда я вернусь – даже не представляю.
Понимая, что спорить бесполезно, Анджелина тихонько пожала плечами.
– Мне не привыкать.
Как только за мужем закрылась дверь, мадам Сервионе, выполняя приказ, позвонила инспектору.
– Кастелле? Это Анджелина… Мой муж уехал в Сен-Бартелеми и просил вас присоединиться к нему как можно скорее.
– Лечу. Мадам Сервионе…
– Да?
– В каком шеф настроении?
– В чудовищном… говорит об отставке…
– Веселая перспектива…
– Кастелле… у вас есть какие-нибудь догадки, кто бы это мог сделать?
– Не догадки, мадам, а уверенность. Я знаю убийцу, не ни за что на свете не стану говорить о нем с вашим мужем. У него и так полно неприятностей.
– Однако ему необходимо положить конец этой кровавой истории – провал может слишком дорого обойтись.
– Не беспокойтесь, мадам Сервионе, я думаю, развязки не так уж долго ждать. У меня есть кое-какие соображения…!
Сервионе молча разглядывал обломки разнесенной взрывом машины. Комиссар полиции квартала объяснял, что только чудом не пострадал никто, кроме намеченных прея ступником жертв.
– А тела?
– Все, что от них осталось, завернули в одеяло и отправили в морг.
– Ошибки в опознании исключены?
– Да, несколько человек видели в окно, как все произошло, после того как супруги Акро – а их здесь хорошо знают – сели в машину.
– А что за бомба?
– То, что удалось найти, послали в лабораторию, и там наверняка над этим уже работают.
– Это все, что вы можете сообщить?
– Пожалуй, да… Ах да, один старичок уверяет, будто знает кое-что о преступнике, но, по-моему, бедняга малость не в себе… Тем не менее я велел отвезти его в комиссариат до моего возвращения.
– Поехали, потолкуем с ним.
Кастелле примчался как раз вовремя, чтобы избавить шефа от необходимости воспользоваться полицейской машиной – комиссар Сен-Бартелеми пришел пешком.
Свидетель сразу понравился комиссару Сервионе. Высокий, худой, седовласый старик представился на военный лад:
– Жюль Фалькон, восемьдесят один год, андюжан-шеф[8] колониальных войск, в отставке…
– Садитесь, мой друг. Вы, кажется, видели убийцу?
– Возможно.
– Я вас слушаю.
Отставной унтер-офицер объяснил, что имеет обыкновение часами сидеть у окна – в какой-то мере это помогает ему переносить тяготы одиночества. Он так хорошо изучил все подробности пейзажа, что невольно обращает внимание на малейшие изменения, на все новое и необычное. Так вот, в последние шесть дней его очень заинтересовало странное поведение двух старух (сердце у комиссара учащенно забилось). Каждый день, в определенное время, они останавливались на тротуаре напротив дома, где жили Акро, и, похоже, то смотрели на часы, то что-то записывали на клочке бумаги.
– Вы их видели и сегодня утром?
– Только одну – ту, что поменьше.
– А могли бы вы их описать?
– Довольно трудно… Слишком велико расстояние, и потом, они так кутались в покрывала, что лица толком и не разглядишь…
– В черные покрывала?
– Вроде бы – да.
– Вам знаком национальный костюм корсиканских крестьянок?
– Клянусь честью, да! Совершенно верно! Еще бы мне его не знать – я два года служил в бастийском гарнизоне.
– Спасибо.
Когда они вышли из комиссариата, Сервионе выглядел не таким убитым, как опасался Кастелле.
– Я думаю, комментарии излишни, а? – только и сказал он.
– Да, шеф.
– Они совсем сошли с ума, старина, ей-богу, просто сумасшедшие!… Придется отправить всю компанию в лечебницу!
– Но нам нужно бесспорное доказательство, шеф.
– Не морочьте мне голову, Кастелле, не вам меня учить!
– Прошу прощения, шеф.
– Если вы воображаете, что я до сих пор не разобрался в вашей игре…
– Простите?
– Как и моя жена, вы готовы на любые ухищрения, лишь бы спасти этих старых дураков от тюрьмы! А на то, что они убили двоих… нет, теперь уже четверых, вам плевать, да?
– Нет, шеф, но…
– Но – что?
– Я очень любил Антуана Пьетрапьяна и Анну…
– Думаете, я их не любил? Но это не повод изменять присяге! Пусть судьи решают, допускает закон вендетту или нет!
– А если всех этих несчастных стариков посадят в тюрьму только из-за того, что они мстили за своих мертвых, разве вас не замучают угрызения совести, шеф?
Комиссар мгновенно пришел в бешенство.
– Понятия не имею! И вас это не касается! – заорал он. – И прекратите задавать дурацкие вопросы, Кастелле!
Очень недовольные друг другом, полицейские больше не перемолвились ни одним словом до самого управления, откуда Сервионе сразу же позвонил в лабораторию. Ему сообщили, что, по первым впечатлениям, взрывное устройство принадлежит к числу самых примитивных самоделок. К счастью для того, кто смастерил бомбу, у него оказался под руками безукоризненно отлаженный часовой механизм.
– Безукоризненный часовой механизм…
Комиссар вскинул голову.
– Я знаю убийцу, Кастелле, – торжественно объявил он.
– А?
– Это Шарль Поджьо.
