– Нужно не иметь ничего святого в душе, чтобы загонять родную дочь домой под конвоем полиции.
Веничьо не успел ответить, как вдруг Пепе воскликнул:
– Аттилио, ты меня поражаешь! Ты встаешь на защиту какой-то непослушной девчонки, а когда этот бугай толкнул меня, ты даже пальцем не пошевелил!
Все посмотрели на него круглыми глазами, ошеломленные таким поворотом дела. Старик продолжал:
– Я вижу, что стал для вас обузой.
Лаура запротестовала, но Пепе одернул ее:
– Ты не лучше твоего муженька! Раз вы так ко мне относитесь, то я сам им скажу, где Криппа!
Аттилио и Лаура не верили своим ушам. Но Веничьо не собирался упускать такой шанс:
– Вы, как и я, столкнулись с неблагодарностью, Пепе… Где Криппа?
– В саду.
– Как я сам не догадался! Они зарыли его, как собаку! Вы можете указать место, дедушка?
– Да. И возьмите лопаты, они зарыли его глубоко.
Барбьери, Пицци и Веничьо вооружились инструментом и вышли в сад вслед за Пепе. Их сопровождали Аврора и Аттилио с женой. Они все еще не могли прийти в себя от изумления. Завершал колонну карабинер. Пепе указал на уголок свежеперекопанной земли, и они принялись за работу. Через полчаса, перелопатив около трех квадратных метров, они остановились. Марио задыхался:
– Вы, наверное, ошиблись, дедушка?
– Нет, я не ошибся. Именно здесь я хотел посадить весной капусту. Я начал вскапывать сам, но это оказалось мне не под силу.
– А где Криппа?
– Криппа? Понятия не имею.
Карабинер успел вовремя встать между Пицци и стариком, а Аттилио и Лаура разразились безудержным хохотом.
Феличиана не выносила Виргилия. Она выгнала его, когда он пришел к ней спросить, где комиссар. Уязвленный таким проявлением открытой враждебности, сапожник побрел за околицу деревни и чуть не споткнулся о Бутафочи. Тот лежал на спине, подложив руки под голову, и наблюдал за бегущими по небу облаками. Спохватившись, Виргилий заорал:
– О, синьор комиссар!
Но блуждающий в мечтах Бутафочи даже не услышал его. Виргилий повысил голос:
– Синьор комиссар!
Данте лениво сел и посмотрел, кто беспокоит его.
– Я нашел тело дона Лючано!
Бутафочи любезно улыбнулся:
– В самом деле?
– В кабинете карабинера! Они усадили его на стул Джузеппе!
– Я вижу, в Страмолетто живут веселые люди.
– Но, синьор комиссар, вы не слышите? Я нашел…
Бутафочи прервал его:
– Знаю. Вы опять нашли дона Лючано. Что дальше?
– Это доказательство его смерти!
– Отлично. Так похороните его.
– Похоронить?
Совершенно сбитый с толку сапожник решил, что над ним опять смеются. Эта мысль разозлила его и придала храбрости:
– Вы не имеете права! Как вам не стыдно! Вы предаете Дуче!
Данте поднялся:
– На вашем месте, Виргилий, я бы замолчал и убрался отсюда, пока…
– Пока что?
– Пока я не послал вас куда подальше!
Если этот толстяк воображает, что напугал его, то он ошибается! Сапожник подыскивал ругательства посочнее, как вдруг небо наполнилось гулом, и они оба забыли о споре. Послышался глухой рокот, прерываемый сухими щелчками взрывов, он напоминал звук раздираемой ткани. Казалось, земля начала дрожать. Весь пыл Виргилия куда-то улетучился.
– Что это?
– Война. Вы забыли о ней?
– Но… По радио сказали, что все закончено?
– Очевидно, это была ошибка.
Окруженные жителями Страмолетто, Пицци и Барбьери уверяли, что они слышат эхо последней битвы и что это союзники добивают отступающего врага. Но, несмотря на усилия Черных Рубашек, слушатели не проявляли особого патриотического энтузиазма. Они расходились, не говоря ни слова. Последние надежды Капелляро улетучились, как дым, триумф Дуче означал его собственную погибель. Бонакки и де Беллис старались его ободрить, но без особой убежденности.
Сапожник встретил Марио Веничьо, Пицци, Барбьери и карабинера у входа в мэрию.
– Наконец-то, Сандрино! Где ты шлялся?
– Я искал дона Лючано.
– Мы тоже его искали, но безуспешно.
– Зато я его нашел!
– Не может быть!
– Может. Вы бы никогда не догадались, где он находился! – Сандрино помедлил для большего эффекта: – В конторе карабинера!
Джузеппе Гарджулло добродушно засмеялся: ему нравилась эта комедия. Остальные выглядели недоверчиво, но все же пошли в контору карабинера, где, естественно, не было и следа Криппа. Марио в отчаянии поднял руки:
– Опять все сначала!
Виргилий не знал, что делать – ругаться или плакать. Его упорно лишали долгожданного триумфа. Пицци угрожающе придвинулся к нему:
– А ты, случайно, не издеваешься над нами?
Это была последняя капля. Возмущение мешало Виргилию выражаться яснее:
– Я… я… уверяю вас, он сидел на этом стуле!
– А затем он преспокойно вышел, закрыл дверь и унес ключ с собой?
– Но есть еще окно.
– В Фодже мертвецы не лазят в окна. Они ведут себя прилично. И так же будет у вас, когда мы всех отправим на кладбище!
Карабинер задумчиво произнес:
– Большая работа вам предстоит… и трудная.
Барбьери подскочил к Джузеппе.
– А тебе я заткну пасть! Не знаю точно, какую роль ты играешь во всей этой истории, но я это узнаю. Кстати, каким образом труп оказался на твоем стуле?
– Не имею ни малейшего представления.
– Еще один хитрец нашелся.
– По сравнению с тобой, конечно.
Марио схватился за голову:
– Довольно! Я повторяю, сейчас не время ссориться. Наши противники могут этим воспользоваться.
Фашист взял себя в руки:
