нарушающим свой долг в угоду влиятельным лицам этого города.
Только вмешательство обоих детективов помешало Нортону немедленно удавить Тарчинини. Пока его снова усаживали в кресло и капитан переводил дух, Ромео опять заговорил:
– Позвольте заметить, что для капитана полиции вы чертовски скверно владеете собой!
– Вы нарочно, да? – немедленно взорвался Нортон. – Так и нарываетесь, чтоб я вас стукнул по башке? В кутузку! Ведите его в кутузку!
– А может, вы попросите у меня документы? Ну, просто чтобы хоть в таких мелочах не нарушать правил? Или вы вообще незнакомы с регламентом?
Американец обхватил голову руками.
– Уведите его, или я совершу убийство! – простонал он. Детектив схватил Ромео за руку.
– Незаконный арест, – с величайшим достоинством заметил тот, – у вас нет никаких оснований обвинять меня в чем бы то ни было.
– Вы итальянец, верно? Ну, так, значит, мафиозо! И этого достаточно, чтобы я держал вас под замком, пока суд не решит, как быть дальше – выдворить из страны или отправить в тюрьму.
Когда Тарчинини уже уводили из кабинета, Анджело, забыв о привычной сдержанности, завопил:
– Подождите!
Окрик прозвучал так повелительно, что детективы остановились, и даже на лице Нортона мелькнуло удивление.
– Что на вас нашло? И долго еще вы намерены мешать правосудию?
– Господин капитан, этого человека зовут Ромео Тарчинини.
– Ну и что?
– В своей стране он комиссар полиции!
Пролетел ангел тишины.
– Кроме шуток? – слегка растерянно пробормотал Нортон.
– А помимо всего прочего, это тесть Сайруса У.Лекока!
– Черт возьми!
В ушах у Нортона засвистел ледяной ветер – надо ж было так вляпаться!
– Но по… почему… он… мне этого н… не сказал? – с трудом выдавил из себя полицейский.
– Вы не дали мистеру Тарчинини такой возможности, господин капитан.
Совершенно уничтоженный, Нортон думал лишь о том, как теперь «спасти лицо», но не нашел ничего лучше, чем накинуться на обоих детективов.
– Чертовы кретины! Неужели вы до ареста не могли выяснить, с кем имеете дело?
– Но, шеф…
– Заткнитесь! И вон отсюда, пока я не отправил вас патрулировать улицы, идиоты! Бездельники!
Детективы не заставили его повторять дважды и быстренько исчезли из кабинета. А капитан, взглянув на документы Ромео, рассыпался в извинениях. Он говорил, что произошла досадная ошибка, что всему виной нервное перенапряжение и что он искренне сожалеет о случившемся, но Тарчинини интересовало только одно.
– А как насчет Стива Мерси? – спросил он.
– Поймите меня, дорогой коллега, я не могу его сейчас отпустить. Мерси предъявлены очень серьезные обвинения, и оставить его на свободе значило бы оскорбить Джереми Паркера, то есть, по сути дела, совершить самоубийство. Но, разумеется, коль скоро парень – под вашим покровительством, с ним будут обращаться вполне прилично, а уж там посмотрим…
Очень довольный такой победой Италии над Соединенными Штатами, Тарчинини вместе с Анджело вышел из кабинета начальника участка, не поклонившись и сделав вид, будто не замечает протянутой руки Нортона.
А капитан тут же бросился звонить Паркеру и докладывать о происшествии.
Как только они с Анджело вернулись в дом Лекоков, Ромео предупредили, что его хочет видеть зять. Поскольку Сайрус прекрасно говорил по-итальянски, отец Джульетты отпустил слугу и отправился в кабинет эксперта по уголовному праву. Лекок принял его довольно холодно.
– Мне сообщили, любезный тесть, что вам вздумалось наводить тут свои порядки?
Тарчинини с самым невозмутимым видом сел в удобное кресло.
– Всего-навсего дал небольшой урок невеже-полицейскому, – улыбнулся он.
– А кто вас об этом просил?
– Что?
– Чего ради вы вмешались в историю, которая вас ни в коей мере не касается?
– Из чувства справедливости!
– Позвольте вам напомнить, что вы не в Италии.
– Закон – везде закон.
– Нет, право же, это невероятно! Ну, какая муха вас укусила? Зачем вам понадобилось защищать какого-то уголовника?
– Парень не виноват в том, что на него пытаются взвалить!
– Откуда вы знаете?
– А вы?
– Я?
– С чего вы взяли, будто он виновен?
– Но Джереми Паркер…
– Ваш Паркер – подлец!
– Я не позволю вам!
– А мне плевать на ваши разрешения! Если на вас доллары этого Паркера производят сильное впечатление, то меня они оставляют совершенно равнодушным.
Сайрус ответил не сразу.
– Послушайте меня, – наконец начал он, стараясь говорить спокойно, – у Джереми Паркера одно из самых крупных в Бостоне состояний, и вы не имеете права ставить на одну доску его и этого Мерси!
– Только потому, что Паркер богат, а Мерси беден? По-моему, у вас тут довольно странные представления о правосудии.
– Но вы же не станете отрицать, что Мерси только что вышел из тюрьмы?
– Ссора на любовной почве… Мерси отлупил типа, который отнял у него любимую девушку, почти невесту.
– И вы это одобряете?
– Нет, но во всяком случае могу понять. Любовь все оправдывает… все объясняет…
– Знаю! Слышал я ваши теории!
– Да? А кто, не пожелав принять их всерьез, потерпел поражение в Вероне?[5]
Припомнив историю, в которой он сыграл далеко не блестящую роль, Сайрус закусил губу.
– Мы не в Италии, тесть!
– Тем хуже для вас. Так значит, здесь любят меньше, чем у нас?
– Скажем, тут все немного иначе.
– Ma que! Я начинаю всерьез беспокоиться за свою Джульетту! Сайрус, мой друг, вы меня обманули, заявив, будто полюбили мою страну и хотите поселиться там навсегда. Я вам поверил и только поэтому отдал дочь…
– Но вы же знаете, какие причины побудили…
– Никакие соображения выгоды не могут помешать человеку сдержать слово. Не будь Джульетта так глупо к вам привязана, я бы забрал ее в Верону. Я уезжаю, мистер Лекок, и вряд ли мы еще когда-нибудь свидимся. Судя по тому, что я успел увидеть, ваша страна мне не нравится, а здешний образ жизни
