вывод: у убийцы были сообщники. Кто-то из родных или из прислуги».
Погруженный в свои мысли, комиссар не смотрел под ноги и не заметил кучу поганок, на которых поскользнулся. Это-то и спасло ему жизнь, потому что именно в момент падения кусты задрожали от эха глухого выстрела, и пуля просвистела у него над головой. Если бы он не свалился, она вошла бы ему прямо в затылок, как Софи.
Распластавшись по земле, комиссар не двигался, уверенный, что, если он пошевелится, выстрелят еще раз. На тропинке, ведущей к замку, показалась мадемуазель Пьезат, за ней Мартина. Вскоре он услышал шум раздвигающихся кустов.
– Ты тоже слышала?
– Кто мог стрелять так близко от дома?
Желая узнать их реакцию, Тьерри не шевелился. Мадемуазель Пьюбран вдруг закричала, показывая пальцем на полицейского. Мадемуазель Пьезат сложила руки в молитве.
– Господи!
Они подбежали, Мартина упала на колени перед комиссаром, бормоча:
– Это невозможно, тетя, скажите, что это невозможно!
Сквозь ресницы Тьерри наблюдал за сценой, и когда решил, что пора заканчивать спектакль, поднялся. Мартина воскликнула:
– Слава Богу! Вы живы!
– Чистая случайность.
Он показал на раздавленные грибы.
– Если бы не они, я был бы убит.
Олимпию передернуло.
– Еще одно покушение… Это когда-нибудь кончится?!
Мартина изо всех сил сжала руку Тьерри.
– Но кто? Кто?
– Понятия не имею. Единственное, что я знаю, – что кто-то хотел меня убрать. Почему? Потому, что преступник испугался, что я намного ближе к разгадке, чем, увы, я есть на самом деле.
Они молча побрели в замку. Да и что они могли друг другу сказать. Мадемуазель Пьезат вскоре их оставила, чтобы пойти приготовить чай, который предложила комиссару и от которого он отказался. Невик остался наедине с мадемуазель Пьюбран, и сдавленным голосом она сказала:
– Комиссар, у меня нервы не выдерживают. Я думаю, а не лучше ли послушать Мануэля и уехать вместе с ним от греха подальше. Если бы… если бы вас убили… я никогда бы себе этого не простила.
– Вы действительно хотите уехать в ссылку с этим мальчиком?
– Не то, чтобы очень… Если бы в самое ближайшее время вы нашли преступника…
Они подходили к замку. Прощаясь, Тьерри заверил:
– Можете на меня рассчитывать.
Он смотрел, как она поднимается по ступенькам крыльца, и решил, что действительно жаль, что молоденькие девушки настолько увлекаются экзотикой.
Комиссар сделал вид, что идет к ограде парка, но, как только оказался вне видимости, пригнулся и потихоньку добрался до полянки, где только что едва не умер. Он без труда нашел место своего падения, направился прямо к дереву, росшему чуть дальше впереди. Ему недолго пришлось искать дыру, проделанную пулей. Он вынул нож и терпеливо начал ковырять ствол до тех пор, пока не извлек из него кусок свинца, чуть было не отправившего его на тот свет. Он сунул его в карман, чтобы потом отнести на экспертизу господину Эскусану. Но он не сомневался, что речь идет о дроби крупного калибра, выпущенной из Ремингтона 1100.
3
– Вы понимаете, господин следователь, что теперь, когда они попытались убрать меня, найти блонзатского преступника стало для меня делом чести.
– Я вас не отстраняю, мой дорогой, а лишь настаиваю на том, что вы по уши завязли в этой истории. На вашем месте я бы согласился позволить суду обратиться за помощью к Тулузе. Они сами всем займутся, а мы умоем руки!
– Видите ли, господин следователь, у меня в жизни ничего не осталось, кроме работы, с тех пор, как я похоронил жену. Если я без борьбы признаю поражение, это будет для меня все равно что дезертировать.
Шенебур покачал головой.
– Романтик!
– Может быть, но прежде всего честный человек и в душе полицейский. Софи Кесси была молода, невинна и верила в меня. Я не смогу спокойно спать, если кто-то другой, а не я задержит преступника. Я должен сам надеть на него наручники. Говоря по правде, господин следователь, мне бы хотелось, чтобы при задержании он сопротивлялся. Я с удовольствием бы его убил.
– Комиссар! Вы! Вы осмеливаетесь… Лучше бы я этого не слышал.
– В таком случае предпочтительнее быть глухим. До свидания, господин следователь. Потороплюсь, а то парни из Тулузы захватят мои территории.
Оставшись один, мэтр Шенебур окунулся в грустную дремоту. Энергичные люди его раздражали. Он страдал оттого, что сам не принадлежит к их разряду. Ему было завидно, что этот комиссаришка полностью отдастся работе. Конечно, у него же не было никакой мадам Шенебур, которая в корне убивала всякую инициативу мужа и постоянно злилась, когда кто-нибудь продвигался по службе. Следователь был убежден, что блонзатская драма принесет крупные неприятности, и считал, что пора, и как можно быстрее, свалить дело на тулузцев. Он не понимал долготерпения прокурора по отношению к претенциозному комиссару полиции.
Как Невик и предполагал, заключение Эскусена было следующим: пуля, изъятая из ствола дерева, была того же калибра, что и та, которая убила Софи Кесси. Он расспросил всех оружейников, побывал во всех тирах – напрасно. Никто не продавал Ремингтона 1100, никто не помнил, чтобы кто-нибудь из членов клуба имел карабин, похожий на тот, что ищет полиция. Тьерри приказал расширить зону поиска до близлежащих крупных городов: Монтабана, Оша и т.д. Выходя от эксперта, он столкнулся с Мануэлем. Тот закрывал за собой дверь туристического агентства.
– Господин Камаронес, вы что, в путешествие отправляетесь? Вот уж это не вяжется с обязанностями телохранителя.
– Я возвращаюсь в Мексику.
– Как это? Вы оставляете мадемуазель Пьюбран?
– У нас разные взгляды на жизнь.
– Например?
– Она отказывается меня послушать, бросить наследство и уехать жить со мной. При том, что я достаточно богат, и она это знает, но для нес как будто дело чести не уступить родственникам. Эта безумная гордость и встает между нами.
– Я думал, она вас любит.
– Я тоже так думал, но она предпочла Блонзат.
– Господин Камаронес, она там выросла, ее тоже можно понять. Трудно так разом бросить все, что составляло до этого вашу жизнь.
– Но она же говорила, что будет счастлива в Мексике.
– Мало ли что женщины говорят.
– Во всяком случае, она злоупотребила моим добрым к ней отношением. Я считаю, что отныне больше ей ничем не обязан и более не связан никакими обещаниями. Только перед тем как уехать, я хочу
