– Несчастная, вы забыли, что сказано: «Господь праведен, – любит правду, лицо его видит праведника…» Пойдемте, Атаназ. Я отрекаюсь от вас, Дебора, и с этой минуты двери моего дома для вас закрыты.
И не оборачиваясь, он покинул комнату; сын его последовал за ним, успев тайком пожать Деборе руку.
Они ушли. Дебора тихонько плакала в углу. Ни Плишанкур, ни Жирель не осмеливались к ней подойти. Потом она поднялась со стула, и старший инспектор спросил:
– Вы хотите вернуться к Нантье?
Она только развела руками:
– А куда еще мне идти?
Леон посмотрел на начальника, и тот кивком головы разрешил ему проводить девушку.
После ухода Жиреля прислуга не сразу разошлась из офиса. Моника выразила общее мнение:
– Я как подумаю, что мы живем под одной крышей с преступником, мне сразу хочется куда-нибудь убежать.
Эдуард попытался ее успокоить:
– Но вы-то ему зачем?
– А зачем ему нужны была Дебора?
– С этого дня, уходя, мы будем запирать комнаты на ключ.
Для поднятия настроения Агата предложила своим друзьям выпить немного портвейна. Они не возражали. Дворецкий сделал несколько глотков и вдруг изменился в лице. Он опустил стакан с видом человека, которого внезапно посетила чудовищная мысль.
– Что с вами? – испугалась Агата.
Он ответил глухим голосом:
– Вспомнил… В воскресенье утром, когда вы, Агата, вместе с Моникой готовили завтрак, а Дебора ушла в булочную, я поднялся к себе в комнату и у нас на этаже встретил того, кому абсолютно незачем было там находиться…
– Кого?
– Это страшно, Моника… слишком страшно. Я не могу назвать вам его имени, пока…
Моника взорвалась.
– Но это же глупо! Вы слышали, что сказал инспектор? Немедленно сообщить в полицию!
Рассудительная Агата поддержала девушку:
– Она права. Позвоните в полицию.
– Нет.
– Почему?
– Потому что за тридцать лет службы я ни разу не предал ни одного из своих хозяев, ни разу. Не сделаю этого и сейчас.
– Но речь идет об убийце!
– Я должен быть в этом уверен.
– А как вы узнаете?
– Я у него спрошу.
– И вы думаете, он вам признается?
– Нет, но ответит, что он делал на этаже у прислуги в воскресенье утром.
Спор разом прекратился, когда в дверях показалась Дебора. Девушке устроили праздничную встречу, а Эдуард побежал оповестить хозяйку. Сострадательная Генриетта велела дворецкому быть с малышкой поласковее и освободить на день от всякой работы. Мадемуазель Армандина пригласила горничную к себе и подарила маленькие коралловые бусы, которые сама носила в молодости. Только Гюнье и Жан-Жак еще дулись на Дебору, но когда узнали, что Пьюсергуи выгнал свою дочь из дому, смягчились и они. Мадам Нантье, подумывавшая о том, чтобы отослать домработницу, чьи родственники чуть было не изувечили ее близких, решила оставить ее у себя, ведь бедняжке некуда было идти.
В половине седьмого Дебора договорилась встретиться с Жирелем. Они могли провести вместе целый вечер!
Ни преступления, ни отцовский гнев не волновали больше влюбленных. Отстояв свое право на нежность, Дебора знала теперь, что любит Леона. Он же привязался к ней еще больше, понимая, что, кроме него, у малышки никого не осталось. С этого дня он чувствовал себя за нее в ответе. Быстрым шагом, как будто хотели убежать, спрятаться от людей, они удалялись все дальше от виллы. По дороге Королевской Башни поднялись до Райской Площади и долго стояли, задумчиво глядя на огромный город, засыпающий у их ног. Дебора тихо сказала:
– Отец сейчас в поезде и, наверное, глаз сомкнуть не может, у него на душе тяжело, как и у меня.
Жирель бережно погладил ее по руке.
– Отец простит вас, вот увидите.
– Нет.
– Но он же вас любит.
– Еще больше он любит Бога!
– Дебора… если вы согласитесь стать моей женой, мы поедем к вашим родителям, как только мне дадут отпуск, месяца через два-три.
– Они нас не примут.
– Там видно будет. Неужели за нас некому заступиться?
Дебору осенило.
– Господин Верван! Как же я о нем забыла!
– Кто это?
– Пастор из Сан-Андре-де-Вальборн. Единственный человек, к чьим советам прислушивается мой отец… иногда.
– Нужно срочно ему написать!
– Я займусь этим завтра утром.
Им обоим стало легче, и, взявшись за руки, они побрели дальше, наслаждаясь счастьем быть рядом друг с другом.
Прощаясь с Деборой у ворот виллы, Леон попытался поцеловать девушку, но она ласково его отстранила.
– Нет. Не сейчас.
Уже дома Жирель долго ворочался в кровати, каша в голове не давала ему заснуть, наконец он забылся и проснулся от громкого стука в дверь. Приоткрыв глаза, Леон увидел, что часы показывают семь. Он вскочил, накинул халат и побежал открывать.
– Меня прислал старший инспектор. Вас вызывают на виллу Нантье, – доложил с порога сержант.
– Вы случайно не знаете зачем?
– Из-за дворецкого.
– Что-нибудь случилось?
– Он мертв.
– Мертв.
– Ему проломили череп.
Первой, кого увидел инспектор, была мадам Нантье. Она лежала без чувств в передней, а склонившаяся над ней Моника безуспешно пыталась вернуть хозяйку к жизни.
– Из сил уже выбилась. Она только один глаз откроет, а потом хлоп – и опять.
– А что с ней такое?
– Что с ней такое? Скажете тоже! Вилла превратилась в настоящую бойню! Или вы считаете это нормальным? Не забывайте, что это уже третий по счету труп!
– Ну хорошо, хорошо. А где старший инспектор?
