раньше.
— Какая гнусная тварь, — совсем расстроился Вадик.
— Кстати, я тебе еще и масло поменял, — заявил Игорь.
— Где? — выпучил глаза Вадик, который в это утро заметно тормозил.
— В двигателе твоего сарая, — объяснил Игорь. — Парни на сервисе как увидели, что из него вытекло, сказали, что эту машину нужно срочно на выставку. Потому что, вообще-то, на такой болотной жиже двигатели обычно работать не умеют. Они сказали, что по-хорошему там надо всю машину перетряхивать и перебирать, но это явно обойдется дороже, чем подарить эту тачку какому-нибудь музею и купить новую.
— Тебе надо — ты и покупай, — возмутился Вадик. — А на этой машине еще мой сын поездит.
— Я бы не советовал, — веско сказал Игорь. — Это у нас в России над детьми можно издеваться как угодно. А у вас, я слышал, ребенок за такое любого папашку может засудить в лоскуты.
Ребенок, которого в этот момент Марина держала на руках, посмотрел на Вадика и благожелательно пукнул.
— Кстати, — сказал Вадик, — давайте уже собираться. До Атлантик-Сити ехать часа два. А надо же еще выпить перед концертом. Я эти завывания трезвым слушать не могу.
— Ты не слишком разгулялся, дружок? — спросила Марина. — Вчера алкоголил, сегодня алкоголишь.
— Я сегодня и не собирался, — объяснил Вадик. — Но после блестящей победы над участком не выпить было бы грех. А уж эту подружку телохранителя я нормально никогда слушать не мог: ее вопли во мне такие вибрации рождают, что организм просто не выдерживает.
— А что у тебя организм выдерживает? — обиделся Сергей за любимую певицу. — Шуфутинского, что ли?
— Ты в Америке с нашими так не шути, убить могут, — испугался Вадик. — Кстати, этот Шуфутинский в «Тадж-Махале» часто выступает. Там вообще все эти Киркоровы, Пугачевы и так далее нередко концерты устраивают. Эмигрантов-то тут много, они с удовольствием ходят. Ностальгия.
— Так что ты сам слушаешь-то? — заинтересовался Сергей.
— Бейсбольные матчи, — гордо ответил Вадик. — И джаз. Мы с вами послезавтра в Нью-Йорк на джаз поедем. Как антидот после этой обезьянки.
— Ну, как скажешь, — согласился Игорь. — На джаз я завсегда, если в ухо обещают не дудеть. Давайте уже собираться, выезжать пора…
Направление на Атлантик-Сити, когда они сели в обновленную машину, Вадик дал вполне четкое: «Выруливай на шоссейку и драйвай вдоль оушена». Произнеся это ценнейшее указание, Вадик залез на заднее сиденье и развалился там с бутылочкой «Бада».
— Господи, хорошо-то как! — аж застонал он от счастья. — Никогда еще в собственной машине пива не пил, никогда!
— Как это? — удивился Игорь. — А Марина тебя что — возить отказывается? Я не верю, что она не водит.
— Да водит, конечно, — вздохнул Вадик. — Тут как не поводишь, когда до ближайшей автобусной остановки пятнадцать минут на машине. Но мою машину она водить отказывается. Все злится, что я ее «Короллу» в лизинг взял, а не купил.
— А ты почему ее в лизинг взял?
— Да потому что с налогов можно списывать, — объяснил Вадик. — Тут, старичок, некоторые вещи делаются совершенно по-другому, чем у вас.
— Не сомневаюсь, — согласился Игорь.
— Кстати, — вдруг встревожился Вадик. — А ты по Штатам сам драйваешь в первый раз? По поводу особенностей всяких в курсе?
— А вот в первый, — признался Игорь. — Я тут несколько раз был, но все то по делам, то по родственникам. Меня всегда возили, сам не ездил. Так что рассказывай.
— Документы у тебя где? — строго спросил Вадик.
— Во внутреннем кармане.
— Немедленно вытаскивай, — испугался Вадик. — Вытаскивай и клади в солнцезащитный козырек — там специальный кармашек есть для документов.
— Документы держать в машине — бред какой-то, — удивился Игорь, но выполнил Вадиковы указания.
— Да не дай тебе бог во внутренний карман полезть, если тебя полис остановит, — сказал Вадик. — Могут и пристрелить ненароком. Причем запросто. Лезешь во внутренний карман — значит, за пистолетом. Поэтому документы только в козырьке. Если тебя полис остановит, руки на руль и улыбайся им. Жди, когда сами попросят предъявить. До этого ничего не делай и руки строго на руле. Да, ни в коем случае не выходи из машины, как вы со своими гаишниками делаете. Сидишь и улыбаешься. Ждешь указаний.
— А улыбаться обязательно? — поинтересовался Игорь. — Может, мне несимпатичный полис попадется.
— Я, вообще, серьезно, — сказал Вадик. — Если улыбаешься — значит, доброжелательный. А если хмурый — это признак возможной агрессии. Улыбаешься, держишь руки на руле. Попросят предъявить документы — достаешь из козырька и даешь полису. Продолжаешь улыбаться. Скажи при этом, что ты турист из России и здесь ездишь в первый раз — может сработать при нарушении.
— А может, я ничего не нарушил, — предположил Игорь.
— Не бывает такого, чтобы остановили без нарушения, — объяснил Вадик. — Поэтому наши тут поначалу часто пьяные ездят. Если машина идет ровно, не виляет и скорость не превышает — ни за что не остановят. Вот у них и рождается ощущение полной безопасности. А потом как-нибудь попадаются. И после этого получают такую вздрючку, что многие даже вообще пить бросают от греха.
— Как у вас тут все сложно, — удивился Сергей. — Прям целые ритуалы. Брачные танцы. Тут улыбнись, тут подтанцуй.
— Ты еще скажи, что предпочитаешь ваших взяточников-гаишников, — разозлился Вадик.
— Нет, не предпочитаю, — согласился Сергей. — С нашими-то, конечно, от любого нарушения можно отбодаться, были бы деньги, но наш беспредел на дорогах — он реально заколебал. Хочется нормальной человеческой езды. За это я готов даже улыбаться полису.
— Тут, кстати, семьдесят миль ограничение, — сообщил Вадик Игорю. — Так что куда ты до девяноста разогнался? Сбрасывай минимум на десятку. Превышение до десяти миль здесь еще простят, а вот больше — могут вздрюкать.
— Да это машинка после помывки сама разогналась, — объяснил Игорь. — Сопротивление воздуху заметно же уменьшилось… Кстати, а как они меня поймают? С пушкой ловить будут, что ли?
— Нет, не с пушкой, — ответил Вадик. — Будут ехать сзади тебя и замерять скорость. Если увидят, что ты превысил, врубят мигалку с сиреной, и ты после этого должен немедленно остановиться на обочине.
— Как-то это все противно звучит, — признался Игорь. — Из машины не выходи, улыбайся, немедленно останавливайся. А что, от них даже побегать нельзя? Я этот твой сарай могу вообще хорошо разогнать.
— Ты один можешь бегать сколько угодно, если тебе жизнь не дорога, — испугался Вадик. — А в моей машине, уж пожалуйста, такие вещи делать не нужно. Мне тут еще жить и жить.
— Да ладно, не переживай, — сказал Игорь. — Я буду законопослушный. Мне самому полис сейчас ни на фиг не нужен — нас через день подруги ждут в Сан-Франциско.
— Да, и еще момент, — сказал Вадик. — Если вдруг сзади едет что угодно с мигалкой — пожарные, полис, амбуланс, — проверь, что ты не загораживаешь им ряд. Если загораживаешь — немедленно перестраиваешься.
— А если шоссе однорядное?
— Съезжаешь на обочину и останавливаешься. Причем сразу, — пояснил Вадик. — Потому что, если вдруг решат, что ты не уступил дорогу машине со спецсигналом, лучше сразу вешаться. У меня вон уже года
