— Ну вот, — Клэр Гатсинг отошла от пульта управления кристалломагнитными руками, — если у кого есть желание, может посмотреть на кристалл замороженного вакуума.
— Черт бы побрал этих женщин-гениев, — подошел к эгоперископному экрану «Эхо океана» генерал Блад, глава командного центра объединенных космических сил США, расположенного в горах Шайенн, Колорадо-Спрингс, штат Колорадо. — Я всегда говорил, что Третья мировая начнется лишь тогда, когда ядерное оружие морально устареет. И кажется, благодаря нашей Клэр оно устарело до такой степени, что ничего, кроме насмешки, не вызывает. Замороженный вакуум, — генерал Блад стал вглядываться в экран, — это как?
— Вы имеете в виду «как?» или «когда?», мой генерал, — Клэр Гатсинг сняла рабочий халат и села в полукружие кресла из синего тафика, — или уже дозрели до вопроса «куда?»
— А все-таки, Клэр, — научный менеджер-спейс космодрома генерал Джон Абрацумян с плохо скрываемой любовной злостью в глазах сделал вид, что его интересует тема, — при какой температуре можно заморозить вакуум и, если это возможно, как он остается вакуумом?…
В универсально-лабораторном холл-зале секретного объекта «Янки» ждали президента США. Работа по созданию межпланетного космического корабля «Хазар» вступила в завершающую фазу. В огромном зале собрались все космические чиновники США. Кроме генерала Блада и генерала Абрацумяна, здесь присутствовали: генерал Тайс Остин — комендант Космического центра имени Кеннеди, Майами, штат Флорида; генерал и астронавт Холгман — глава Космического центра имени Л. Джонсона, Хьюстон, штат Техас; генерал-полковник, астрофизик Гильс — командир Центра космических и ракетных систем в Пасадене, штат Калифорния, физик-астробиолог; Кейси Умберт — руководитель Исследовательского центра имени Эймса, штат Алабама, полковник ЦРУ; астронавт Хильсон — комендант Центра ракетной защиты и космических исследований имени Маршалла, Хантсвилл; академик Джон Пул — научный руководитель лабораторий-хранилищ в Лос-Аламосе и Хемфорде на северо-западе страны и генерал Хантс — комендант полигона-хранилища в штате Невада.
— Абрацумян, — Клэр Гатсинг соизволила посмотреть в сторону менеджер-спейса, — странная фамилия. Вы из резервации племени дагонов или просто эскимос?
— Он армянин, Клэр. — Астрофизик Гильс был похож на человека, которому наплевать на всех. — Можете ему ничего не объяснять, он вам не поверит.
— Армения, — закивал головой генерал Хантс. — Я там бывал, это в Лос-Анджелесе и Сан- Франциско.
— Ну и для чего нам кристаллы замороженного вакуума? — оторвался от экрана генерал Блад. — Клэр, ради Бога, объясните хотя бы мне, глупому старику, почему вам непременно нужно залезть в штаны к дьяволу?
— Это любовь, мой генерал, — помахала в воздухе рукой Клэр Гатсинг, приветствуя вошедшего в холл- зал Джона Карри. — А во-вторых, это не я лезу к дьяволу в штаны, а вы заглядываете к нему под юбку. Если вы полагаете, что вакуум замораживают для того, чтобы что-то взорвать, это ваши проблемы. Так что, генерал, — Клэр загадочно улыбнулась, ибо наконец-то в зал вошел президент, — идите к черту.
Вместе с президентом США вошли директор ЦРУ, госсекретарь и конгрессмен Контанио Джидо.
— Клэр, — помахал рукой президент, — я рад вас видеть. Надеюсь, Юпитер, как и Земля, будет у ваших ног.
Клэр Гатсинг поднялась с кресла и стоя поприветствовала главу государства. Она была слишком суеверна и умна, чтобы комментировать слова президента о месте Юпитера у чьих бы то ни было ног.
Джон Карри подошел к операторам за пультом большого экрана — ожидался телемост с Российским космическим центром имени Хруничева. День сегодня был официально-торжественным. Россия и Соединенные Штаты приняли решение о совместной работе по освоению космического пространства, о создании единого Центра управления полетами, смешанного экипажа для совместного полета на Юпитер и оснащении межпланетного «Хазара» наработками российской науки. Конечно же, это соглашение, как и многие другие в отношениях между Россией и США за последние восемьдесят лет, было секретным и поэтому очень надежным. Обо всех аспектах соглашения знали только элитарные граждане обоих государств, все остальные довольствовались сообщениями прессы, а пресса знала только то, что ей дозволялось знать.
— А почему я не вижу сенатора Соукса? — обратился президент к Джону Карри. — Он уже на Юпитере?
— Я, — растерялся Джон Карри, — думаю, что он занят подготовкой к встрече с вами в промышленном блоке…
Директор ЦРУ, стоящий за спиной президента, наклонился и стал что-то тихо говорить ему на ухо.
— Да? — удивился президент, поворачивая лицо к директору ЦРУ и ошарашивая его вопросом: — А вы не врете?
— Нет, — ничуть не смутился тот и уточнил: — Я все проверил — это правда.
Глава тринадцатая
Правда и ложь — это разновидности расчлененной на части истины, а расчлененная истина уже не является истиной. Правда заключается в том, что ее, впрочем, как и лжи, не существует…
Генерал-полковник Дождь, ознакомившись с последними сообщениями из квадрата «Н» — Нахапетова, почесал затылок и по связи «Миус» соединился с директором ФСБ.
— Твой Стефан Искра, разыскиваемый нами капитан Савоев и хорошо известный нашей внешней разведке сенатор Арчибальд Соукс буквально вышли из пустоты на улицы нахапетовской аномалии и вошли в дом местных руководителей Волчанских, которых и мы и вы знаем как опасных для жизни суперсолдат класса «солнечные убийцы». Я сейчас звоню министру обороны и прошу отдать приказ о захвате и задержании всех участников этой сходки.
— Дождь, — с упреком произнес Волхв, — тебя укусил энцефалитный клещ? Для их захвата и задержания, даже если мой Стефан Искра примет вашу гэрэушную сторону, придется направить весь спецназ армии, и закончится это тем, что ООН обвинит нас в браконьерской охоте на степных зайцев с применением ковровых бомбардировок тактическим ядерным оружием. Кстати, а сейчас, в данный момент, что происходит?
— Подожди секундочку. — Дождь вышел по связи «Миус» на полковника Грюнвальда. — Ганс Викингович, что тебе околоземная агентура о Нахапетове сообщает?
— Забудьте, генерал, о Нахапетове, — голосом потрясенного до глубины души флегматика посоветовал Грюнвальд начальнику. — В данном квадрате никакого населенного пункта нет, лишь море накатывает волнами на пустынный берег и степной ковыль клонится под ветром в подступающей к плавням степи.
— Слышал? — спросил Дождь у директора ФСБ, не выходящего из линии спецсвязи «Миус». — Тихо все в Нахапетове то есть… Эй! Полковник! — спохватился глава ГРУ. — Что значит — ковыль и волны, тебя НЛО по голове ударил? Где Нахапетово, я тебя спрашиваю?
— Нету. — Дождь прямо-таки «увидел», как Грюнвальд развел руками. — Ни села, ничего, кроме ковыля, нету.
— Подожди секундочку, Николай Олегович, — донесся до растерянного генерал-полковника голос Волхва, который вывел на «Миус» свою приемную и спросил у секретарши: — Анна Сергеевна, что случилось с объектом Нахапетово?
— Сейчас посмотрю, Михаил Григорьевич, — отозвалась секретарша и через секунду сообщила: — Оно
