подальше, его совсем не видно, а я Путьке говорю: «Путька, следы! Ищи, Путька!» — говорю я ему.
Он сразу как залает! И бежит по Димкиным следам. Очень быстро Димку находит. Димка куда только не прятался, даже на дерево залезал, но Путька его всё равно находит. Голову задерёт и лает на дерево.
Но если Димка дома, то какие же следы?
Тут я смотрю — Путька нюхает дорогу. У него такой вид сосредоточенный! Он даже лапами роет, так ему интересно. Он что-то нашёл. Я нагнулась и вижу — на дороге ботинки отпечатаны, большие. Можно прутиком обвести, до того ясно отпечатались. Потому что ночью был дождик. Путька нюхает эти ботинки и мотает головой.
Я у нашего дома таких ботинок никогда не видала…
— Следы! — говорю я Путьке. — Ищи!
Он сразу как побежит. Я за ним едва успеваю. Мы изо всех сил бежим. Путька иногда остановится и траву нюхает. И снова вперёд. Мы уже на тропинку свернули. Уже института не видно. И бабы Ритиного дома. Мы под берёзами бежим. Так светло — одни берёзы. Я ни разу здесь не была. Мама не разрешает далеко уходить. Но я не сама ухожу! Меня Путька по следам ведёт.
Потом мы с Путькой спустились в овраг. Там столько черёмухи! Вот куда надо было за букетом идти. В овраге ручей течёт и маленькие лягушки прыгают. Ну, такие малюсенькие, просто игрушечные. Это, наверное, лягушкины дети. Мы с Путькой перешли через ручей по доске. Путька перебежал, а я тихонько шла, на четвереньках, и руками тоже держалась. У меня на этой доске голова кружится.
Потом мы лезли куда-то вверх. Так высоко! Даже Путька устал и язык высунул. Прямо над нами небо. Близко! Рукой можно достать. Только у меня руки всё время заняты! Я держусь за корни, чтобы вниз не скатиться.
Вдруг мы вылезли и сразу увидели озеро. Может быть, это наше озеро, а может, совсем другое. Мы так долго шли! Но всё-таки не сбились с тропинки. Вот она, под ногами. Вся лопухами заросла.
«Ррр!» — сказал Путька.
— Ай! — сказала я.
Мы с ним вдруг упёрлись в забор. Весь зелёный, ни одной щёлочки. Но Путька побежал около забора и нашёл дырку. Там доска немножко отстала.
Путька пролез. А мне пришлось платье снимать. Я на Димкин день рождения новое платье надела. Оно такое широкое! Без платья-то я быстро пролезла.
Смотрю — мы очутились во дворе. Большой двор, и скамейки стоят, как в парке. И круглые клумбы. Они красными кирпичиками выложены, чтобы не помять цветы. И между ними домик стоит. Зелёный. С террасой. На террасе сидит беленький старичок и щурится от солнца. Путька подбежал к старичку и с ним здоровается. Он ему лапу протянул, в белой тапочке.
Старик подумал и тоже протянул Путьке руку.
— Это что же за дама ко мне в гости пожаловала? — спросил старичок.
— Это не дама, — сказала я. — Это Путька!
— Простите, я не знал, — сказал старичок. — Если это Путька, тогда другой разговор. Беру свои слова обратно.
— А зачем они вам? — удивилась я.
— Что? — не понял старичок.
— Свои слова, — объяснила я.
— Это, молодой человек, долгий разговор, — сказал старичок.
— У меня зимой косы были, — сказала я. — Но сейчас с короткими волосами удобней. Меня мама сама подстригла. А платье за забором осталось. В платье никак в дырку не пролезешь!
— В платье действительно трудно, — сказал старичок.
— А у вас ботинки есть? — спросила я.
— Ботинки? — удивился старичок. — Вообще-то есть, скрывать не буду. А вы как сюда попали?
— Мы по вашим следам попали, — сказала я, — через овраг. Вы свои следы около нашего дома оставили, а у Путьки знаете какой нюх! Мы без остановки бежали.
— Интересно, — сказал старичок. — Я сегодня из дому ещё не выходил. Но это, конечно, ничего не значит.
— Путька вас сразу узнал, — сказала я.
— Мне его лицо тоже как будто знакомо, — сказал старичок. — Ваша мама в институте работает?
— И тётя Клава. — сказала я. — Только Димкин папа в совхозе работает, потому что он доктор. А мама просто помешана на витаминах. Она их всё ищет, ищет…
— Да, ваша мама очень настойчивая, — согласился старичок.
— Она настойчивая, — сказала я. Мне вдруг захотелось с этим старичком поговорить откровенно. — Она их ищет, — сказала я, — но мне кажется, она их никогда не найдёт. Потому что их нет.
— Кого — нет? — не понял старичок.
— Ну, этих… витаминов, — сказала я. — Вообще нет.
— Вы думаете? — спросил старичок.
И я увидела, что он очень серьёзно отнёсся к моим словам. Даже расстроился.
— Я и в луке смотрела, и в морковке, — сказала я. — Нет!
— А маме вы говорили о своих сомнениях? — спросил старичок.
— Что вы! — сказала я. — Это я вам первому говорю. Я даже Димке не говорила. Зачем маму огорчать? Пускай ищет, если ей нравится…
— Спасибо за доверие, — сказал старичок. — Я с вами абсолютно согласен. Пусть каждый занимается тем, что ему нравится. А вы в каком классе?
— Нам с Димкой в первый надо идти, — сказала я. — И Дзахову тоже. И Ниночке из нового дома. Только боюсь, что мы здесь совсем — как это? — неучами останемся…
— Почему? — спросил старичок. — Школу как будто строят.
— Ой строят!.. — сказала я. — Прямо черепашными темпами. Об этом директор должен заботиться, а он нисколько не думает о быте.
— Правда? — спросил старичок. — Это для меня новость.
— Что вы! — сказала я. — Это все давно знают. Директору лишь бы план! Он своих сотрудников просто замучил. У него детей нет, вот он и не заботится.
— Что верно, то верно, — сказал старичок. — Детей у него нет.
— Вот видите, — сказала я. — Люди приехали, тут же современное оборудование! А директор им не создаёт условий…
— Понимаете, — сказал старичок, — трудно одному за всем уследить. Но вы, конечно, правы… — и вздохнул. — А детей у него действительно нет. Никого не осталось. Два сына на фронте погибли, а жена от голода умерла… Во время войны.
— Война ещё когдаа-аа была, — сказала я. — Он разве такой старый?
— Да нет, — сказал старичок. — Не то чтобы старый, но, конечно, очень уже пожилой.
— И он теперь один живёт? — сказала я.
— Он не один, — сказал старичок, — он с людьми живёт. Много разных хороших людей…
— А вы нигде не работаете? — спросила я.
И тут Путька вдруг прыгнул с террасы. Уши прижал, как виноватый, и побежал к калитке. Я сначала эту калитку даже не заметила. Мы с Путькой пришли совсем с другой стороны. А калитка так медленно открывается… И вдруг входит мама. Как же она нас нашла? Тоже, наверное, по следам.
Я думала, мама обрадуется. Но она почему-то испугалась.
— Ты здесь? — сказала мама. — Я так и знала!
— Это я виноват, Галина Андреевна, — сказал старичок. — Надо было их сразу обратно отправить.
— Простите, Евгений Михайлович, — сказала мама. — Я никак не думала, что они сюда забредут. Я просто не успеваю за ней следить. Скорей бы уж в школу пошла!
— Что вы, — сказал старичок, — мы очень интересно беседовали.
