- Это что, обещание?
Он перекрестился.
- Да.
И побежал к своей машине.
Лейк, взяв цветы, отнесла их к бассейну. Карен по-прежнему неподвижно сидела на траве. Несколько книжек в мягкой обложке лежали в раздевалке, а одна из них опасно балансировала у нее на коленях.
- Вот, тебе прислали цветы. Прости, но я по ошибке вскрыла коробку.
Заинтригованная, Карен выудила из коробки визитку и прочитала.
- Ах, - раздраженно прореагировала она. - Еще один.
- Может, все же стоит пойти? У тебя появилась возможность как следует приодеться. Подумать только, свидание! Это как раз то, что необходимо тебе и Мэтту, чтобы добавить остроты к вашим отношениям.
- Само собой разумеется, ты великий эксперт в отношении моего брака, - холодно заметила Карен.
- Кажется, с меня достаточно. Карен, ты же знаешь, что я очень об этом сожалею. Как и всегда о том, что происходит с тобой. Мне не нужно было говорить и половины того, что я тебе наговорила. Но я не хотела причинить тебе боль, просто так неловко выходит.
- Ладно, - ответила Карен, все еще не скрывая своего раздражения. Но ей хотелось помириться. - Мне самой нужно было быть помягче и не совать нос в чужие дела. Мне тоже очень жаль.
- Ты собираешься вечером в театр на эту пьесу?
- Не знаю. Я ведь приставлена к тебе, чтобы присматривать за тобой.
- В таком случае найми мне няньку. Или лучше я просто позабочусь сама о себе один вечерок. Думаю, мне это удастся. Тебе нужно выйти на люди, Карен. Ты неплохо развлечешься. А я подберу тебе что-нибудь этакое поразительное, рисковое. Давай, отправляйся, - она поласкала розовым лепестком щеку Карен. - Мне на самом деле очень жаль, беби. Я не хотела причинить тебе боль.
- Истина всегда причиняет ее.
- Да, это верно, - согласилась с ней Лейк.
- Ага, - сказал Мэтт, когда они усаживались в поношенные плюшевые кресла в театре, - чувствуется влияние, которое оказывает Лейк на отдел женской одежды.
- Я хорошо выгляжу? - с тревогой поинтересовалась Карен.
На ней была белая шелковая блузка и прямая юбка красного цвета. Красный цвет всегда заставлял ее чувствовать, что она слишком бросается в глаза.
- Ты просто потрясающая, - заверил ее Мэтт. - Когда тебе помогает выбирать наряды Лейк, то ты становишься похожей на пугало, которое вышло на большую прогулку. Таково мое мнение, - он углубился в программку.
- Нет, ты не будешь этим заниматься, - Карен игриво выхватила программку у него из рук. - Поговори со мной!
- Ты выглядишь прекрасно.
- Большое тебе спасибо.
Встав, она положила обе программки на кресло и потом села на них, не спуская с него восхищенных глаз и улыбаясь.
- Давай, давай, можем мы наконец интеллигентно с тобой побеседовать? Ведь прежде у нас получалось.
Свет в зале потускнел.
- Поговорим в антракте, - прошептал Мэтт. - Иначе мы испортим первый акт.
Поднялся занавес. Карен знала о содержании пьесы из ее краткого изложения. - Профессор колледжа вспоминает, как он проводил лето в юности, работая в группе по подготовке карнавала. Но, в частности, пьеса рассказывала о дружбе рассказчика с психологом, последователем учения ментализма, главным героем, отъявленным шарлатаном.
- Это что-то вроде 'Аллеи кошмаров', - прошептал Мэтт.
Она не слышала его. После громового монолога профессора перемена света перенесла зрителей к его юношеским дням карнавала, и на сцену вышел 'менталист'. Это был Джон Эллисон.
Он, несомненно, сильно изменился. Он подчинил себе сцену с таким искусством, которым никогда прежде не обладал. Он передвигался с едва заметной хромотой, но это обстоятельство лишь усиливало его характер. У зрителей буквально перехватывало дыхание всякий раз, когда он появлялся на сцене. Его странная седая прядь в волосах сияла под светом юпитеров. Он играл уверенно, вдохновенно.
- Очень хорошо, - сказала Мэтт, обращаясь к Карен, и его замечание вызвало цепную реакцию шиканий со всех сторон. - Думаю, это он послал билеты.
- Да, - прошептала Карен. Она, не мигая, глядела на сцену. Ей очень хотелось знать, известно ли ему, что она в зале.
Когда шоу закончилось, Карен взяла Мэтта под руку.
- Должна признаться, это был очень интересный вечер, пошли.
- Куда ты так торопишься? Нужно пойти к нему за кулисы и поблагодарить за билеты. Пьеса не из лучших, но он был просто великолепен. Я обязан ему об этом сказать.
- Тогда напиши ему письмо.
Мэтт рассмеялся.
- Это по твой части, пошли, Карен, тебя же никто там не укусит. Мне казалось, что тебе нравится этот парень.
- Я встречалась с ним почти три года назад. Это отнюдь не основание для продолжительной дружбы, - она чуть не рассмеялась из-за собственных глупых слов.
Но все же Мэтт настоял на своем. Он постучал в дверь, на которой висела табличка
- Эй, Джонни, явились твои почитатели. К тебе гости!
Он вышел им навстречу, снимая грим с лица. За его спиной раздавались добродушные язвительные шутки его коллег-актеров.
- Джон, - Мэтт протянул ему руку, - очень неплохо сыграли. Рад нашей встрече.
- Благодарю вас.
Карен тоже протянула руку ему, не осмеливаясь поднять головы. Глупо, конечно, считать, что если она посмотрит на Джона, то Мэтт тут же догадается о ее чувствах к нему. Вдруг она осознала, что он посмотрел на нее, как когда-то смотрел Гарри. Карен никогда бы об этом не догадалась, если бы не вот этот один-единственный взгляд.
- Очень неплохо сыграли, - как попугай, повторила она слова Мэтта. Так было надежнее. Наконец она позволила себе вскинуть голову.
'Я испытываю к тебе те же чувства', - говорили его глаза.
- И я тоже, - неслышно сказала она. - Нам с Мэттом пора возвращаться, - медленно сказала она. - Очень было приятно снова увидеть вас.
- Можешь остаться, если хочешь поболтать, - предложил Мэтт, бросив взгляд на часы. - Думаю, Джон найдет тебе такси. Какой резон так рано возвращаться домой и заниматься нянченьем Лейк? - он с видом собственника важно поцеловал ее в щечку.
- Увидимся дома. Желаю тебе приятно провести время.
Он быстро ушел, не давая ей возможности выразить протест.
- Ты прекрасно выглядишь, - рассеянно сказала она, чувствуя, какой неестественный у нее голос.
Взяв ее за ладони, он приложил их к своим щекам. Он постучал по своей правой руке.
- Чувствуешь, часть из пластика? Заметна разница?
Она не понимала, что он имеет в виду. Она подняла руку, провела пальцами по шраму, пересекающему его лоб.
- Боже мой, - тихо сказала она так, что он почти ничего не разобрал.
Она дрожала всем телом. На какое-то безумное мгновение он почувствовал, как она снимает тяжкую
