не вызывала его, не останавливалась на нем взглядом, не здоровалась, когда он проходил мимо. Встречаясь глазами, они не улыбались друг другу. Клэр понимала, что ужасно так обращаться с учеником, но его работы оставались образцово-показательными, оценки — отличными, поэтому она прощала себя за такое поведение.
В этот вторник, когда закончился пятый урок и все ученики вышли, Кент остался сидеть на своем месте. Клэр притворилась, что не замечает его, и продолжала складывать бумаги и проверять свою тетрадь с планами уроков, но его присутствие мешало ей. Наконец Кент поднялся и стал прямо напротив ее стола.
— Я слышал о вас и мистере Гарднере, — сказал он. Клэр посмотрела на него пустыми глазами.
— Правда?
Парень держался свободно. На нем были джинсы и светло-желтый пуловер, и он был чертовски похож на Тома.
— Думаю, это случилось из-за меня.
Ее сердце оттаяло под его открытым взглядом, признающим свою вину там, где ее не было.
— Нет, конечно нет.
— Тогда почему вы ведете себя так, словно меня здесь нет?
Клэр покраснела.
— Извини, Кент. Я делала это неосознанно.
— Думаю, осознанно, чтобы наказать меня за то, что я учусь в этой школе.
Она ощутила укол совести так, словно физический удар, и ухватилась за кресло. Внутри нее все дрожало, Клэр не хватало воздуха.
— Ты так похож на него, — прошептала она.
— Правда? Не знал.
— Он точно так же обратился бы ко мне, окажись в такой ситуации. Это заслуживает восхищения.
— Тогда почему вы его оставили?
— Кент, я считаю, что это не твое дело.
— Если не мое, то чье же тогда? Этого бы не случилось, если бы я не переехал сюда. Я прав?
Они встретились взглядами на несколько секунд, прежде чем она мягко согласилась:
— Да, прав.
— Значит, если вы наказываете не меня, то кого же? Его? Потому что тогда вы должны знать, что ваши дети тоже страдают. Я не вижу в этом никакого смысла. Я вырос без отца и знаю, что это такое. У ваших детей есть отец, но вы его у них отбираете. Простите, миссис Гарднер, но я не считаю, что вы поступаете правильно. Челси когда-то говорила мне, как она его любит, и вчера в раздевалке все видели, как переживает Робби. Он даже не повел команду на тренировку.
— Вчера вечером я беседовала с детьми. Думаю, они понимают, почему я оставила Тома.
— Вы считаете, что он встречается с моей матерью, или что? Потому что я спросил ее, и она это отрицает. Почему вы не спросите своего мужа?
Клэр была так поражена, что не находила слов. С чего это она вдруг взялась обсуждать интимные подробности своего брака с одним из своих учеников?
— Думаю, ты переходишь все границы, Кент.
Он застыл, потом отстранился, мгновенно превратившись в саму вежливость.
— Что ж, тогда я приношу свои извинения и ухожу.
Повернувшись на каблуках, Кент направился к двери, почти по-военному чеканя шаг и держась с такой уверенностью, словно ему было не семнадцать лет. Неужели он не боялся возмездия? Обычный старшеклассник счел бы безрассудным так разговаривать с учительницей. Самое удивительное было, что он говорил с ней уважительно, с тем же самым уважением, что проявляли друг к другу они с Томом, когда спорили о чем-то. Глядя, как спина Кента исчезла за дверью, Клэр и сама испытывала невольное уважение.
К концу недели слухи разрослись, просочились еще некоторые детали, и теперь все в Хамфри знали, что Кент Аренс — незаконный сын их директора. На Кента глазели. Робби и Челси донимали расспросами. Клэр часто замечала, как при ее появлении наступала внезапная тишина.
Том беседовал с Линн Роксбери, которая посоветовала ему не обращать внимания на то, что думали другие, ему надо было наладить отношения с сыном на какой-то конкретной основе. Том отправил записку в класс, где у Кента проходил первый урок, и на этот раз парень явился к нему в кабинет через пять минут. Оставшись наедине, они разглядывали друг друга, все еще привыкая к мысли, что они — отец и сын. Эти минуты стали для них еще дороже, поскольку сейчас им не мешали никакие сложности и таинственность предыдущих встреч. Они могли изучать друг друга, встречаясь глазами, и не испытывать шок при мысли о том, как они похожи.
— Нас на самом деле почти не отличишь, верно? — спросил Том.
Кент почти незаметно кивнул. Он все еще рассматривал отца, который обошел вокруг стола и теперь стоял в четырех футах от сына. Пространство между ними было пронизано флюидами ожидания чего-то чудесного.
— Теперь все в школе об этом знают, — проговорил Кент.
— Тебя это беспокоит?
— Вначале — да, беспокоило. А сейчас, я не знаю. Я… ну, вроде как горжусь этим.
Сердце Тома подпрыгнуло от удивления.
— Мне бы хотелось, чтобы ты когда-нибудь увидел мои фотографии, когда я был в твоем возрасте.
Кент ответил:
— Мне бы тоже хотелось.
Снова наступила тишина, они обдумывали, как можно вернуть упущенное время и создать в будущем настоящие отношения между отцом и сыном.
Том сказал:
— Мой отец хотел бы познакомиться с тобой.
— Я… — Кенту сжало горло. — Я бы тоже хотел.
— Знаешь, я ведь сейчас живу у него.
— Да, знаю. Сожалею, что это из-за меня.
— Нет, из-за меня. Но это моя проблема, и я с ней справлюсь. Во всяком случае, мы с отцом думали, сможешь ли ты приехать к нему на этих выходных, ну, скажет в субботу.
Лицо Кента вспыхнуло.
— Конечно. Я… ну, то есть было бы здорово!
— Можешь познакомиться и с дядей Клайдом тоже, если захочешь.
— Конечно. — Теперь он улыбался вовсю.
— Папа и дядя Клайд любят подтрунивать друг над другом и никогда не известно, какой предмет они выберут на этот Раз так что я тебя предупреждаю — не воспринимай все слишком всерьез.
Кент с благоговением слушал его, испытывая легкое головокружение.
— Даже не могу в это поверить, что встречусь со своим дедушкой.
— Он обалденный старик. Ты его полюбишь. Так, как люблю я.
Парень все продолжал улыбаться.
— Так, слушай, — продолжал Том, — я больше не должен отрывать тебя от уроков. Тебя подвезти в субботу? Я могу заехать за тобой.
— Нет, думаю, мама позволит мне взять машину.
— Ну, хорошо… тогда в два часа?
— В два, прекрасно.
— Так, минутку… — Том вернулся к столу. — Я нарисую тебе, как добраться.
Проводя по бумаге линии, он почувствовал, как Кент подошел и стал рядом.
— Увидишь ряд сосен вот здесь и у развилки свернешь направо, отец живет через сотню ярдов от этого места. У него маленькая бревенчатая хижина, и ты заметишь мой красный «таурус», припаркованный у задней двери рядом с его пикапом.
Выпрямившись, он подал план Кенту.
