— Ой, — выдавила «хозяйка», теребя многострадальную косу.
— Тысяча поцелуев и кусок ежевичного пирога вам за это, — зло процедила девушка, горя желанием расквитаться за 'широкий шаг вперёд'. — И не смейте называть меня крошкой! Мало того, что устроили вечеринку в чужом котелке, ещё и хамят…
Девушка примерно знала, что такое геморрагический инсульт. И вовсе не горела желанием перенести его в столь юном возрасте. Она попыталась представить себе био
— Хоть ты не приставай, без тебя тошно! — рявкнула хозяйка и, опомнившись, отпустила косу, которая уже больше напоминала мочалку, чем причёску молодой девушки. — Включил бы свет, дышать темно и воздуха не видно… А вы, господа-невидимки, валите в… космос, пока я ещё не очень злая! Надоели пуще фастфуда!
— Давай, — великодушно кивнула его хозяйка, вырвав среди учёной мути слово «лазер». — Только, ради всего святого, смотри, чтобы они меня не изжарили, а то будет у тебя вместо хозяйки цыплёнок табака… Ой! — она хлопнула себя по лбу, досадуя на собственную забывчивость и безалаберность. — Ты знаешь, где я? Кто я? Почему я здесь? Что ты такое, почему сидишь у меня в голове и называешь хозяйкой? Только попроще, мы академий ваших не кончали, у нас за плечами две лестницы и широкий коридор. А будешь проще, и люди к тебе потянутся… О! Чуть не забыла. Что, три тысячи дохлых кошек, вообще здесь происходит?!
Точно отозвавшись на её вопль, во тьме коридора замерцали огоньки, а затем тонкие разноцветные лучи безжалостно располосовали мрак. Она невольно зажмурилась, а когда в глазах перестали плыть красные пятна, осмелилась приподнять веки. Результат был ошеломляющий. Как девушка впоследствии себе признавалась, в широко раскрытый рот могла залететь не то, что муха, но и средних размеров голубь, а квадратные синие очи с лёгкостью обеспечили бы её ролью в аниме. Без грима.
Коридор был шире, чем она предполагала, а потолок — значительно выше. И всё пространство от стены до стены наполняли тонкие нити лазерных лучей. Их были даже не сотни — тысячи. Синие, белые, красные, зеленые, они скрещивались и переплетались, ткали замысловатую мерцающую паутину, заботливо обтекая «клетку» в десять шагов вокруг девушки. Дрожащее в воздухе радужное марево не оставляло никаких сомнений, что цыплёнка табака из неё не выйдет: после тесного знакомства с местной системой обороны от незваной гостьи не останется даже пыли. Кто бы ни придумал это чудо, был маньяком. Гением — да, но абсолютным маньяком!
— И откуда это странное чувство, что я очень скоро пожалею о том, что научилась говорить? — риторически спросила девушка и нервно хихикнула.
— Говорила мама: не беги впереди паровоза, всё равно догонит и наподдаст, — уныло пробормотала хозяйка. — 'Прошу внести уточнения', фрр! Сказал бы просто — 'не знаю'!.. Значит, служить и защищать, а?
— Подробности выяснять не буду, я без того уже поняла, что таких не берут в космонавты, наш удел — пляски с бубном вокруг костра по случаю удачной охоты и скрупулезный подсчёт вражеских скальпов… Можешь меня к людям вывести? К какой-нибудь местной шишке? Мне найти надо одного джедая недоученного с красным шарфиком и искусственной рукой, который занимается скалолазанием в ночные часы и, говоря «люблю», не забывает добавить «кажется». Только отключи… вот это вот… — она неопределённо махнула рукой. — У меня за последние три минуты, наверное, половина нервных клеток сгорела.
Лучи лазеров потухли, вновь превратившись в разноцветных светлячков. Затем исчезли и они — кроме одного, зелёного, который призывно мигнул и угас, чтобы вновь возникнуть чуть дальше, вернуться и снова отбежать. Девушка озадаченно стиснула косу в кулаке, раздумывая, откуда местному кибернетическому мозгу знакомы волшебные сказки её упорно не вспоминающейся родины, но, так и не придя ни к какому выводу, расправила плечи и медленно побрела за «светлячком» по тёмному коридору.
Шэрди Вайэнаррвен размышляла о самоубийстве.
Она была ардражди до мозга костей, скрупулезной, педантичной и немного презирала ниэри за их склонность к авантюрам и спонтанным, необдуманным поступкам. Поэтому, мысленно представив себе