дурыча гонять. Занять места на танцплощадке согласно штатному расписанию, быро. Я сказал, быро. Граждане и гражданки, вечер продолжается! Оттянемся слегонца! Вжарим, братцы!
И барды ударили по струнам.
— Я хочу ребенка от чародея, — мечтательно сказала Леориэль. Кристанна, побледнев, втянула воздух сквозь зубы. — Что? Да твой мне и с приплатой не нужен! Но Хранитель… — Она немного смутилась. — Просто хотела, чтобы вы знали.
— А если ви хотите знать, шо я думаю об этом в своём сердце, я таки вам скажу, шобы мне сейчас столько кротости, сколько у дяди Йоззи, — с безграничной печалью изрёк Рюиччи. Мрачная дума читалась в складках на широком горгульем лбу. — А не хотите, я таки всё равно скажу: после таких вот мечт и начинаются вопли о порченной крови, шо просто мама не горюй! И пусть бедного горгула сплющит о холодные каменные плиты, если он не прав!
Земля горит от мощности такой,
Вот так он бьет рукой, наш Вася!
И никуда не улетит негодник никакой,
Ах, как он бьёт ногой, наш Вася!
И в мирном космосе покой…
'Злыдни' и «гости» с нетерпением ждали. Аарт исполняться не спешил. Только на краю слуха звенел уже знакомый серебристый смех.
— Он истэфатца, — возмущенно заявила Зикка, удобнее устраивая голову на коленях Ярока. — Он смеятца нат мы! Хохоттать! Кромко!
— Угу, — сонно согласился тот, перебирая её змеек.
— А землетрясение будет? — вяло поинтересовался Сивер. Кристанна зевнула.
— Нэ-а… кого-то будут быть… возможно, что и на-ас! — Даня тоже зевнула. Шольд с благоговейным восторгом посмотрел на её белую, ничем не защищенную шейку. — Я тябе говорыла, что мой яд можэт убыть лошадь за пару мгновэный? — не меняя тона, спросила девушка. На её лбу и подбородке проступили чешуйки, из кончиков пальцев медленно выдвинулись когти.
— Нет, — коротко произнёс вампир.
— А… Ну так говору. Всягда было ынтярэсно, есть лы у вомпэров ыммунытэт к укусу цвяйфлэг… — Даня облизала губы зеленоватым раздвоенным языком.
— Убери чешую и спрячь когти, на тебя смотреть страшно, — негромко велел Ларвеор, переворачивая страницу. Даня вспыхнула. — Не слышу ответа, боец.
— Да, с-с-сэр! — гневным шипом отозвалась цвейфлег42.
— Нас швырнут в бездну? — сонно предположила дриада. Гапон удивленно всхрапнул.
— Я жутко извиняюсь, но ви слышите, шо ви говорите? — вмешался Рюиччи. — Землетрясение! Погром! Космос, боже ж мой! Скажите ж мне, шо я не оглох на старости лет? Чего за ради чародею посылать нас туда, куда Йоззя эльфов не водил, когда он имеет самые честные намерения перетянуть таки нас в свой лагерь? Не смешите мои шлёпанцы, они и так дырявые! Шо мы таки слышали? Песню, чьи слова бы богу в уши. Ви улавливаете суть? Старый Рюс не может знать всё, но если в чём он уверен, таки в том, шо по завершению сего зрелища к нам припожалует новый гость. — Леориэль фыркнула. — Мой остроухий друг, не делайте такие большие глаза, на пол выпадут, ловить придётся. Ви послушайте капитана!
Ларвеор поднял голову от книги, недоуменно хмурясь.
— Он молчит, потому как целиком согласен, — горгул выразительно просигналил ему бровями. — И я таки имею вам предложить начать отсчёт от пяти. Пять. Четыре…
— Как только я вспомню достойное тебя проклятье, ёрт кантц шаргершт… — зловеще пообещала Кристанна, сжимая и разжимая кулаки.
Рюиччи хитренько подмигнул ей.
— Шобы вам всегда было хорошо как мне сейчас, мэтресса! А только горгулам за кротость их и честность шкурка крепкая жалована — отлетали шоб «кляти» ваши. Три, два, оди…
— Стоять! Секретная служба!
Два человека в чёрном выскочили как из-под земли.
Пять часов назад «злыдни», резво повернувшись, всадили бы в крикунов десятка два арбалетных болтов, дротиков и метательных звёзд. Два часа назад они поворачивались бы гораздо медленнее и неохотнее. Час назад кивнули бы пришельцам, вежливо пожелав доброй ночи, но после танцевального марафона, устроенного Хранителем, им не то что шевелиться — жить не хотелось.
— Агент Малдури! Агент Склади! — заорали пришельцы, нацеливая на «злыдней» артефакты вроде того, что валялся завязанным в узел на полу, только меньше. — Всем стоять! Бросить оружие! Руки за голову! Не двигаться! Шаг в сторону будет приравнен к попытке побега! Прыжок на месте — к попытке улететь! Проваливание сквозь землю карается предупредительным в голову!
Терминатор удивлённо заскрежетал, мумий согласно зарычал. По залу прокатился приглушенный гром, и двое не-живых задумчиво почесали лбы, в которые пришлись оба предупредительных. Агенты ошеломлённо уставились на своё оружие.
— Боже ж мой, не стоит так волноваться, мы решительно согласны! — воскликнул неугомонный горгул. — Но таки позвольте полюбопытствовать, шобы потом не было мучительно больно, шо ви хотите во-первых? Руки вверх или оружие на землю? А крылья куда?
Агенты невольно подались назад: вид у горгула был внушительный. Для тех, кто не знал его близко — пугающий. Для тех, кто знал — кошмарный.
— Молчать, пришелец! — у правого агента судорожно дернулась щека, трубка обиженно рявкнула, и — дзииинь, чирк, чирк, шварк! — на ботинке парня появилось аккуратная дырочка. Взвыв, тот запрыгал на одной ноге. — А мне не больно, а я не боюсь! Тебе не запугать федерального агента своими грязными инопланетными трюками! Я тебя!.. — Он заметил Зикку. — И тебя, тварь из бездны! — Он заметил Гапона. — И тебя, осьминожья морда, и тебя… святой Линкольн, человек и лимузин, да сколько же вас?!
— Америкосы, маму их Америку пополам, — с непередаваемой интонацией выговорил барабанщик. — И прочистить бы им мозги, да где они?
— Коммуняки! — немедленно среагировал левый агент, едва не по плечо засовывая руку в подсумок, обладавший, видимо, теми же свойствами, что карманы Ларвеора. — Красная плесень не дремлет! Русские не простили нам победу во Второй мировой и вступили в сговор с зелёными человечками с Марса и желтыми гоблинами Альфы Центавра! — Он, пыхтя, вытянул из подсумка громадную стальную трубу и взвалил её на плечо. 'Базука, — отметили барды. — Заряженная'. — Кстати, спасибо, что продали Аляску. Она нам очень нравится. Всем лечь и заткнуться, motherfacking!!!
— Простите нас, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс повар. — В народе не без урода.
— Товарищи маги, — взмолился один из бардов-лютнистов, — падаю в ноги, бью поклоны, рыдаю навзрыд — киньте 'трах-тибидох, покрывайся мхом плешивый лох' на этих человеков, надо очень! Роллекс даю 'мадэ ин Чина'! Почку на отсечение!
Кристанна и Сивер задумались. Слить три проклятья несмежных разделов — пентакль Безумия, Прочь-покровы и 'моховой заговор' — в одно было задачкой не из лёгких. При той магии, что витала в воздухе — ещё и очень опасной. Но квартеронка обожала технические артефакты, а почка, извлеченная из тела живого человека с его ведома и согласия, давала Сиверу возможность опробовать несколько чудесных заклятий. Искушение было очень велико.
Пока маги разрывались между жадностью и осторожностью, воздух за спинами ничего не подозревающих агентов вдруг замерцал белым, синим и алым, обрисовывая нечто вроде призрачной светящейся арки в два человеческих роста. А затем из неё пружинистой походкой вышел человек.
Ларвеор поднял голову. Задрал её выше… ещё выше… и ещё… но гость никак не хотел кончаться. Макушки обоих агентов находились где-то на уровне его груди. Железного болвана «термонатора» новоприбывший был вдвое шире в плечах и мускулистей раза в три.
— Ма-ама… — потрясённым хором выдохнули девушки, не исключая эстетку Леориэль и привередницу Кристанну. Потрясаться, право слово, было с чего! Гордо поднятая голова, русые кудри, загорелое лицо, синие как небо глаза, безумно обаятельная улыбка. И ощущение безмерной, неодолимой и неумолимой силы, могущей двигать горы, поворачивать вспять реки и обращать в прах сталь и камень. Ларвеор,
