он думал, не понимает никто кроме Леориэль. 'Ты знал, с кем связываешься, Сивер', — уверенно расшифровала Дюжина.
— Лар, а это правда, что в старыну гонца, что прынасыл дурны вясти, казнилы? — хмуро спросила Даня. Зикка и Фиораветти угрюмо закивали. Малинка выхватила у Ярока стерженёк и принялась яростно чёркать что-то на пергаменте.
Повисла тишина. Люди и нелюди застыли в исполненных трагизма позах. Богатырь Вася удивлённо потёр лоб. 'Ещё один Хранитель родился', — почти весело заключил Ларвеор. С потолка посыпалась пыль, тишину в зале прорезал еле слышный гул, похожий на тот, что бывает, когда гремлины поселяются в трубах центрального отопления, раздалось застенчивое покашливание, и успевший уже всем надоесть голос прокричал:
— Я держу тебя под душем.
Ты визжишь — приятно слушать!
Нервы режет словно ток…
Ох, не любишь кипяток!
Воздух замерцал, в нём на миг появились очертания железной змеи с круглой дырчатой головой, раздался противный не то треск, не то скрежет… и пришельцы один за другим начали исчезать. Сгинули заляпанные кровью девчушки, прихватив с собой медвежью тушу и тело Уэйда. Лич рассыпался черной пылью, и ту развеял порыв обжигающего пустынного ветра. С хлюпающим звуком воды, смываемой в унитаз, провалились сквозь землю мужик в исподнем и его негодующе мычащая тёща. Помахав на прощание, растворились в воздухе забавные барды. Неторопливо поднялся и, отдав капитану военный салют, шагнул прямо в стену повар. Растёкся лужицей расплавленного металла заводной болван «термонатор». Пропали зверюшки с деревьями вместе, и в пещерном зале воцарилась гулкая пустота и уныние.
Бам! Бам! Ба-бам! Бам!
Двери чертога перемещений одна за другой начали распахиваться. Пойди-туда-не-знаю-куда кокетливо дрогнула, но осталась закрытой.
— Видно, пора и мне честь знать, — вздохнул богатырь. — Коли обидел чем — не серчайте, а в гости зайти вздумаете, силушкой молодецкой померяться… — он ослепительно улыбнулся, Даня издала тихий вибрирующий всхлип, — милости просим. Здравы бывайте, лихом не поминайте!
Он с лёгкостью взвалил на плечо обоих агентов, снова улыбнулся, шагнул в повисшую в воздухе черную воронку, похожую на дверь в обитель Матери Тьмы. И исчез.
— Нееет! — личико Малинки некрасиво исказилось, и «злыдня» отчаянно заревела. Фиораветти, сама расстроенная едва не до слёз, неловко погладила подружку по голове. — Вы видели, какооой мужчинааа?! Сейчас таких днём с огнем не найдёёёшь! Я хотееела… я только… а он ушёёёл!!! Почему он меня с собооой не взяяял? — В самых растрёпанных чувствах дриада стянула с шеи платочек и трубно высморкалась.
— Потому что!!! — с досадой бросила Леориэль. — Видела, как он ушел?! Сам ушёл, когда захотел!!! Прекрати слезоразлив, ты ведешь себя, как… как… Лар, хоть ты ей скажи! Trisst'an Vaiezh, и снимай уже свою сферу, у меня клаустрофобия начинается!
— Господа маги, ваше слово, — лаконично произнёс Ларвеор, крутя в пальцах знакомый волчок.
— Равновесие внешних контуров восстановлено, но вот эта пара спиралей… как думаешь, Криста? — откликнулся Сивер, лаская артефакт алчным взором.
— Аарт завис в готовности, — подтвердила Кристанна, — и это вам не жук чихнул, а самая что ни есть засада. Чуть высунем нос за эту замечательную сферу, как получим мощный разряд эклек… эльти… тричева… короче, шарахнет так, что мало не покажется. Хотя, может, и не шарахнет, — она задумчиво постучала пальчиком по подбородку, — а испепелит или, на край, освежует заживо… Dimgorth знает, что имел в виду этот мелкий пакостник Хранитель!
Ларвеор дернул уголком рта. Рыдания Малинки стихли как по мановению волшебного посоха.
— Я ецть мочь ошипатца, но me касатца, что каптэн не устраифат 'а, мошет, и не шарахнет', nei, — скороговоркой выпалила Зикка.
— Проверьте, — рассеянно предложил Сивер. Волчок притягивал его как магнитом.
— И кто же будет тот весь такой жутко благородный шэловек, шо пожертвует собой ради общего дела? — лукаво осведомился Рюиччи.
— Вы — Ведьмина дюжина, вам видней… — поморщился маг.
Ответом ему было молчание. Тринадцать пар глаз выжидательно уставились на Сивера. Тот заморгал. Мгновение он мучительно раздумывал, позволяют ли родовая честь и гордость эльфа прятаться за женскими юбками, потом, придя к выводу, что не позволяют, рывком встал, расправляя плечи и горделиво поднимая голову.
— Что, кузен, локоны серебряные перевешивают? — деланно испугалась Леориэль. Волосы у Сивера и впрямь были роскошные — ниже пояса, густые, блестящие. — Помочь, может, подравнять?
— Захлопнись, мочалка, — сдержанно посоветовал эльфке кузен и ещё выше задрал подбородок. — Капитан, откройте брешь в сфере, будьте так любезны.
В непроницаемом куполе заклятья возник проход — как раз для одного человека, ни больше, ни меньше. Сивер в последний раз посмотрел на артефакт и с видом одинокого Тёмного героя, идущего против несметного Светлого полчища, пересёк границу сферы. Края бреши сомкнулись за его спиной с мерзким чавкающим звуком, который издаёт легендарная Мухосранская топь, засасывая неосторожного путника.
— Як втопнэш, так нэ всплывай, — сердечно напутствовал чародея Сея.
— Йиды у пацючу дупу, слымак, — отозвался тот, сохраняя осанку эльфа, проглотившего метлу. — Криста, следишь?
— Да, — тихо проговорила та. — Развертываются… Ничего…
Неимоверным усилием воли полуэльф заставил себя сделать несколько шагов. Дюжина следила за каждым его движением, Кристанна дрожащими руками что-то быстро выплетала из слабо рдеющих нитей.
— Ничего, — незаметно переведя дух, констатировал Сивер.
— Полный разворот… — магичка устало махнула рукой. — Ерма шантт. Занавес упал, театр сгорел, клоуны разбежались. Выпускайте нас, Ларвеор. Самое время…
'…встать, выйти за дверь, подняться по лестнице в башню и сообщить Той-Которую-Боятся-Все-Ну- Или-Почти-Все, должно быть, уже роющей от нетерпения землю, последние новости. Спасибо, мэтресса.
Жаль только, долги не розданы. Сапожнику должен за новую пару ботинок, кузнецу за починку кольчуги, и в 'Золотом гусе' должен, и маман Ниссае в 'Яблоневом саду'… простите, девочки, после того, что услышит Госпожа, собирать меня будут очень долго. Но лучше так, чем дома на постели. Или в подвале на дыбе'.
Ларвеор с младых ногтей верно служил Тьме, искренне считая идеи Света мандрагорой для молодежи. Зачем скрещивать меч с врагом, если можно застрелить его в спину или метнуть нож? 'Хорошо смеется тот, кто стреляет первым', — гласил девиз рода ан'Эрветов наряду с 'Если Эрвет чего-то хочет, он это берет' и 'Да здравствует Тёмный владыка… (вставить нужное имя)'. Ларвеор был бесконечно предан своей Госпоже. Но не было дня, когда бы ему не хотелось сказать этой некрасивой, неумной истеричке с раздутым самолюбием, как же она его достала…
В переводе на родной язык Кристанниной бабки эта фраза без потери смысла укладывалась в восемь слов, а на столь любимую Госпожой «палючку», то есть, чары Драконьего Дыхания, требовалось ровно восемь секунд.
Терять кроме собственной жизни Ларвеору было нечего. Комнату он снимал, деньги у него водились только в день жалованья, девушки не было, парня — тоже… 'Погибать — так с музыкой!' — повелевал запасной девиз Эрветов.
И да падёт его кровь на головы Хранителей.
Ларвеор убрал сферу и учтиво помог чародейке встать. «Злыдни» вскочили, шустро рассовывая по карманам вещи и поправляя оружие, отряхнулись и замерли в ожидании приказа. Обратиться к капитану в его теперешнем состоянии не осмелилась даже Даня.
