— Наверное, выжал из жизни все, что можно.
— Возможно, но к каким житейским удовольствиям ты стремишься?
Я вытащил из кармана чек с прикрепленной к нему бумажкой с инструкциями и протянул его Хантеру:
— Купи мне дом, Советник. Потом найми бригаду, пусть сделают ремонт, приведут все в порядок, но ничего не меняют.
Он внимательно разглядел заметки, тщательно изучил чек, а потом посмотрел на меня поверх очков:
— Покупка будет не на твое имя?
— Ты же сам видишь, чего я хочу.
— Не слишком ли ты стар для подобных игр?
— Это не игра, друг мой.
— Могу я спросить, почему ты это делаешь?
— Конечно. У меня самого никогда не было дома. Хочу, чтобы хоть кто-то другой насладился этим чувством. Какие-нибудь сложности?
— Нет. Полагаю, это тоже дело срочное?
— Погляди на чек, — сказал я. — Это же очевидно.
— Ну ты и мудила, Догерон Келли! — рассмеялся он.
— Что за выражения! Ты же культурный человек!
— Херня! — осклабился он. — Теперь все?
— Нет.
— Этого я и боялся.
— Всего лишь один вопрос. Почему Денни и Ал так и не женились?
Хантер поглядел на меня, помолчал и залпом осушил бокал.
— Я все думал, когда же ты спросишь.
Официант принес наш заказ, расставил тарелки и удалился. Хантер попробовал еду, одобрительно кивнул и вытер салфеткой рот.
— Сразу после войны была сделана пара договоренностей. Полагаю, ты помнишь, как семья решала такие вопросы.
— Еще бы не помнить!
— К несчастью, твои сестрицы испортили все дело своим дурацким поведением. И хотя Баррины всегда занимали верхнюю ступеньку социальной лестницы, вторая сторона была шокирована настолько, что отказалась от этой затеи.
— И это все?
— Не совсем. Дальше только слухи, но получается так, что и Деннисон и Альфред всегда превыше всего ставили карьеру. Оба предпочитали заправлять состоянием Барринов. Одно время Денни выказывал интерес к вдове Хейвлок, но та, вместе со всем своим богатством, вышла замуж за отпрыска из семьи, владеющей сетью магазинов. Кузен Альфред все крутился вокруг незамужних, и могу от себя добавить, весьма непривлекательных дочек богатеньких родителей, но и у него ничего не выгорело. Всем этим людям, сколотившим свое состояние за время войны, не по вкусу парни типа Альфреда. Думаю, они понимали, за чем тот на самом деле охотится.
— А теперь? Тоже ничего?
— Они уже вышли из возраста молодых женихов, Дог. Да и с финансовой стороны тоже партия незавидная; — В его глазах загорелся какой-то нехороший огонек. — На прошлой неделе, когда мы были в Линтоне, я полистал бухгалтерские книги. Твои кузены подписали несколько довольно крупных важных контрактов. На бумаге все выглядит очень даже здорово, но доклады от управляющих фабрикой очень меня тревожат. — Хантер остановился на минутку, словно ожидая, пока я усвою услышанное. — «Баррин» не сумеет выполнить свои обязательства, если только не проведет полную реконструкцию, но денег на нее нет и взять неоткуда.
— Да брось, Хантер, не могут же они быть такими дураками!
— Тогда ответ очевиден, не так ли?
— Они рассчитывают на какой-то финансовый источник, — согласился я. — Но на какой?
— Это, друг мой, тайна за семью печатями.
— И какова же стоимость переоборудования?
— Грубо говоря, несколько миллионов.
— Насколько грубо?
— Около пятнадцати миллионов.
— Да уж, грубо, ничего не скажешь, — хмыкнул я. — Они ведь не собираются начать работу, а потом просить отсрочки, правда?
— С этими контрактами такой фокус не пройдет. Нет, они на что-то надеются.
— Выставят на продажу Гранд-Сита?
— О, они бы и продали, да только покупателей вот нету. Может, года через два все переменится, но они не в состоянии так долго ждать. Контракты вступают в силу в следующем месяце. Деньги, полученные за Мондо-Бич, уже вложены в обновление, так что отступать они явно не собираются.
— Это хорошо, — сказал я ему.
— Даже лучше, чем ты думаешь. Я тут слышал кое-что.
— И что же?
— Кросс Макмиллан готов предъявить свои права на следующем же заседании совета директоров. Оно состоится за неделю до того, как контракты вступают в силу. Вот увидишь, «Баррин индастриз» обанкротится.
От удивления у меня даже рот раскрылся.
— Во дела!
Но Хантер не улыбнулся в ответ. Он сидел и сверлил меня взглядом, а потом проворчал:
— Твое происхождение дает о себе знать. Ешь давай!
Я взял такси, забросил Хантера в офис, а сам направился к Флатирон-Билдинг. Ал Де Веччио по- прежнему жевал салями и хлебал кофе из огромной кружки. К уху была прижата телефонная трубка. Договорив, он предложил мне перекусить, но я отказался и уселся в свободное кресло-качалку.
— Ты попал в газеты, малыш, — сказал он мне. — Сумасбродка Мерриман и Лаген наклепали о тебе статейки. Видел?
— Не-а.
— Мерриман представила тебя так, будто ты круче всех кинозвезд, вместе взятых. Настоящий секс- символ.
— Мило с ее стороны.
— А Лаген — это вообще нечто. Задает гипотетические вопросы... вернулся ли ты для того, чтобы взять в свои руки умирающую «Баррин индастриз» и все такое.
— Тоже пойдет на пользу, может, цена на акции поднимется.
— Только не при нынешнем состоянии рынка. — Ал отставил кружку и откинулся назад. — С чем пришел, Дог?
Я посмотрел в окно на простиравшийся внизу Манхэттен. Очертания Эмпайр-Стейт-Билдинг едва просматривались сквозь густой туман.
— Связан ли ты с мафией, Ал?
Он перестал раскачиваться и вытаращил глаза:
— Что?!
— Рэкет. Банды. Организованная преступность.
— Послушай, если я итальянец...
— Брось весь этот этнический бред, Ал. Ты заправлял бухгалтерией сети отелей «Куддер». Ты основал «Дейввелл продактс» и отработал все детали для объединения «Вартон».
— Как, черт подери, тебе удалось раскопать все это?
— приподнялся он.
