добивалась промышленная буржуазия и на которую так много надежд возлагал молодой английский рабочий класс. Завоевавший огромную популярность как победитель Наполеона, герцог был хорошо известен как, инициатор и организатор всех вооруженных репрессий против непрерывно учащавшихся политических выступлений рабочего класса и либеральных элементов страны. Впоследствии к его славе присоединится зловещая слава «победителя» над мирным митингом чартистов, собравшихся в 1848 году на Кенсингтонском лугу под Лондоном, а после провала билля о парламентской реформе возмущенные рабочие столицы камнями забросают окна его великолепного лондонского дворца.
Герцог выходит из коляски, отвечает на приветствия, старается казаться любезным. Но холодно и надменно его лицо. Недаром этот полководец, купивший свою знаменитую победу лишь стойким мужеством английских солдат, называл их не иначе, как отребьем, отбросами, подонками общества, и признавал телесное наказание важнейшей опорой воинской дисциплины.
Герцог, в сопровождении свиты, занял отведенные места в первом поезде; музыка стихла, рожок заиграл сигнал к отправлению.
От Ливерпульской станции шел незначительный уклон. Чтобы дым не беспокоил публику при проезде под сводами туннеля, которым начиналась дорога, поезда пускались без паровозов; они ожидали при выходе из туннеля.
Расписание открытия Ливерпуль-Манчестерской дороги.
Когда паровозы были прицеплены, процессия тронулась дальше. Она состояла из восьми поездов. Впереди шел паровоз «Нортумбриец», которым управлял сам Стефенсон. Эта машина, как и все остальные, своим устройством напоминала «Ракету», но весила вдвое больше и имела почти горизонтально расположенные цилиндры. За «Нортумбрийцем» следовали поезда во главе с «Фениксом» и «Северной Звездой». Первым из них управлял Роберт Стефенсон, брат строителя дороги, а вторым его сын Роберт. Далее шла победительница при Райнхилле — «Ракета», а за ней «Копье», «Комета», «Стрела» и «Метеор».
Паровоз «Нортумбриец» (Northumbrian).
Все восемь поездов тронулись в путь в одиннадцать часов, следуя на некотором расстоянии один от другого. Они были украшены флагами, лентами, цветами. Во всех вагонах разместилось более шестисот пассажиров.
Открытие дороги не обошлось без печального инцидента. На промежуточной станции Парксайд остановились, чтобы пополнить запас воды. Вопреки инструкции, пассажиры вышли из вагонов; многие беспечно бродили по рельсовым путям и междупутью. Среди них находился престарелый Вильям Гескиссон — известный финансист и член парламента.
Во время пребывания в Париже Гескиссон имел случай познакомиться с знаменитым американским ученым и общественным деятелем Бенжаменом Франклином, присутствовал при взятии и разрушении Бастилии. Поклонник конституционной монархии и сторонник либеральных идей, он был одним из активных защитников принципа свободной торговли. Всем было известно, что, именно по этому поводу у него недавно была сильная размолвка с Веллингтоном.
Гескиссон в этот день жаловался на недомогание, но воспользовался случаем побеседовать с герцогом частным образом и, оживленно разговаривая, стоял у его вагона. Оба собеседника старались быть взаимно любезными. Когда герцог благосклонно пожал руку своему противнику, раздались хлопки и аплодисменты. В этот же момент послышались предостерегающие крики:
— Входите, входите, скорее!
По другому пути полным ходом приближалась «Ракета». Старик бросился к дверце вагона, поднялся на ступеньку, во вдруг, потеряв равновесие, упал прямо под мчавшийся паровоз. Крик ужаса присутствующих заглушил стоны жертвы, — первой жертвы железнодорожного движения и собственной неосторожности.
У Гескиссона была раздроблена нога. По указанию Стефенсона раненого положили на площадку паровоза «Нортумбриец»; он сам взялся доставить его в Иклесс — ближайшее место, где можно было раздобыть врача. Гескиссона поместили в доме местного викария; несмотря на оказанную помощь, он к вечеру скончался. Это печальное событие послужило своеобразной рекламой для нового способа передвижения. Слухи и сплетни о трагической гибели престарелого члена парламента сопровождались рассказами, что паровоз с раненым промчал расстояние в 15 миль за 25 минут, т. е. со скоростью 36 миль в час (57,6 км), — буквально сказочная быстрота для того времени.
Несчастное происшествие произвело удручающее впечатление на участников торжества. Никто не обвинял персонал дороги. Многие, хорошо знавшие Гескиссона, припоминали присущую ему неловкость, из- за которой он при более безопасных средствах передвижения умудрился три раза сломать руку и однажды вывихнуть ногу. Тем не менее торжество было испорчено.
Герцог Веллингтон и Пиль решили было прервать свою поездку и вернуться в Ливерпуль. Директора дороги и акционеры упросили этого не делать. В Манчестере прибытия процессии ожидает не меньшее скопление народа, чем в Ливерпуле, все подготовлено для торжественной встречи. Возвратиться назад — значит подать повод для самых неблагоприятных слухов и толков; все это может повредить успеху дороги. Но герцогу не везло в этот торжественный день — в Манчестере его ожидал еще более неприятный сюрприз.
Не успел герцогский поезд подойти к станционному зданию, как раздались угрожающие крики, в вагон, где сидел герцог, полетели куски кирпичей, камни… Это манчестерские рабочие устроили демонстрацию. Они напоминали о «битве при Питерлоо», о разгроме мирного митинга, собравшегося в 1819 году на Поле св. Петра под Манчестером. Кавалерия саблями разогнала тогда митинг. На «поле сражения» осталось пятнадцать человек убитых и несколько сот раненых. Манчестерские рабочие хорошо запомнили это кровавое событие.
Войска и констебли с трудом оттеснили демонстрантов и восстановили порядок.
Герцог был взбешен. Он даже не вышел из вагона. Мрачно принял явившихся приветствовать его представителей городского управления и сейчас же распорядился возвращаться обратно.
Несчастный случай с Гескиссоном и неприятный сюрприз, поднесенный рабочими Манчестера, произвели сильное впечатление на Веллингтона. «Железный герцог», хладнокровно усмирявший английских рабочих пулями, штыком и виселицей, начавший свою блестящую карьеру расстрелом артиллерийской картечью нескольких десятков тысяч восставших индусов, только десять лет спустя решился еще раз доверить железной дороге свою драгоценную особу. Вторая поездка по железной дороге была им совершена лишь в 1842 году.
Неудовольствие Веллингтона мало кого тронуло из присутствующих. Дорога была благополучно открыта. Ни сам герцог, ни, тем более, его консервативная политика не пользовались популярностью в торговых и промышленных кругах Ланкастера и Йорка. Английская торговая и промышленная буржуазия домогалась свободы торговли. Все, что способствовало облегчению и ускорению товарооборота, она могла только приветствовать.
Открытие Ливерпуль-Манчестерской дороги окончательно определило победу нового вида транспорта. С этого момента начинается интенсивное строительство железных дорог не только в Англии, но и в других странах.
Многие из современников глубоко понимали значение совершившегося события и умели дать ему соответствующую оценку. Открытие Ливерпуль-Манчестерской дороги завершило то, что было начато закладкой дороги между Стоктоном и Дарлингтоном. Период детства паровоза и рельсовых дорог закончился. Эта грандиозная победа техники над расстоянием связана прежде всего с именем Джорджа Стефенсона. Он один из первых понял экономические тенденции эпохи, нашел пути успешного разрешения поставленной задачи и, добиваясь личного преуспеяния, дал в руки человечества новое мощное средство труда железные дороги, которые принесли с собой глубочайшие изменения в социально-экономических
